плечами.
– …поэтому у меня к вам деловое предложение, – продолжила Авдеева.
– Интересно, – произнесла я, хотя догадывалась, о чем она собирается меня просить.
Видимо, она волновалась, потому что тоже достала сигарету и закурила. Я видела, как подрагивают пальцы ее ухоженных рук.
– Так вот, – сказала она, сделав несколько глубоких затяжек, – у вас есть то, что я хотела бы у вас купить. Деньги у меня есть, только назовите вашу цену.
– Я не совсем понимаю, о чем идет речь. – Я вопросительно посмотрела на нее. – Не могли бы вы объяснить немного подробнее?
– Хорошо, не будем играть в прятки, – деловито сказала она, и я почему-то вспомнила завершение вчерашнего вечера. – Я хочу купить у вас негативы, которые вы сделали в моем доме, и ваше молчание.
– Не понимаю, зачем вам пленка? – искренне удивилась я. – Я ведь снимала только интерьер.
– Это моя проблема, – в ее голосе появились жесткие нотки. – Так вы согласны?
– Думаю, вопрос с пленкой мы можем уладить, – согласилась я.
– Сколько? – Она вопросительно посмотрела на меня.
– Ну… – я задумалась, – наверное, тысяча долларов.
– Так много! – воскликнула Авдеева.
– Считайте сами, – невозмутимо сказала я, – пленка, амортизация аппаратуры плюс работа…
– Я вижу, вы действительно деловой человек, – произнесла она, ломая окурок в пепельнице, – и цените свое время и свое умение. Хорошо, я согласна.
Я усмехнулась в душе. Конечно, цифру я взяла с потолка и только для того, чтобы понять, насколько далеко она может зайти. Оказалось, что далеко. Я приготовилась слушать дальше. Аврора Кондратьевна допила чай и прикурила новую сигарету.
– Перейдем теперь к следующему вопросу, – сухо произнесла она. – Признаюсь, что вчерашний случай, – она так и сказала «случай», – может сильно повредить развитию моего предприятия и моей репутации, если о нем станет известно общественности. В фирму вложены огромные деньги, и я не могу позволить, чтобы мне на каждом углу перемывали косточки. Это катастрофически скажется на бизнесе. И потом, французы такие щепетильные люди. Они просто могут забрать деньги из уставного капитала, и тогда «Чайная роза» перестанет существовать. Вы видите, я с вами откровенна. – Она посмотрела мне в глаза.
– Да, Аврора Кондратьевна, я вижу, – невозмутимо ответила я, хотя и не была уверена, что она сказала мне всю правду.
– Вы понимаете, о чем я хочу вас просить? – Она многозначительно взглянула на меня.
– Понимаю, – согласилась я.
– Тогда назовите вашу цену. – Она вся напряглась. Я видела, как подергивается ее левое веко.
– Вы думаете, что если я не опубликую в «Свидетеле» статью об убийстве в вашем доме и никому об этом не скажу, то никто ничего не узнает? А как же милиция? Суд? Вы их тоже хотите купить? – Я с возмущением смотрела на Авдееву.
– Этот вопрос я уже решила, слава богу, – облегченно вздохнула она. – Никакого суда не будет, дело закроют,