под шлёпанье босых ног об пол, появились в дверях комнаты. Впереди них по воздуху плыл стакан с водой. Вещи и стакан подплыли к распростёртому на полу телу женщины. Брюки сложились в коленях, рубашка нависла над телом, а стакан наклонился. Странно было видеть воду, выливающуюся через край, но не падающую на пол, а образовывающую большую каплю. Стакан выровнялся, и отдалился от капли. Неожиданно, у капли начал расти хвостик, который, закручиваясь, распылялся, падая на лицо лежащей на полу женщины мелким дождём.
Женщина открыла глаза, но, увидев над собой пустую футболку, опять их закрыла.
– Эй, ты чего, ты что, снова… – зазвучал растерянный голос невидимки. Елена почувствовала, как тёплые пальцы мужа принялись массировать её виски. Она слышала его дыхание и понемногу успокаивалась:
– Мне уже лучше, Петь… Ты даже не представляешь, до чего жутко наблюдать за полётом твоих вещей. Может, тебе лучше раздеться?
– Тебя не поймёшь, то оденься, то разденься…
– Когда я тебя не вижу, всё-таки не так страшно.
– Ладно, чёрт с тобой, буду ходить голым.
– Не ругайся, пожалуйста, я не знаю, как лучше.
Футболка, брюки и трусы, потрепыхавшись, упали на спинку стула.
– Так лучше, – спросил Пётр.
– Я же сказала – не знаю. Дай я тебя потрогаю.
– Трогала уже.
– А я ещё хочу. Но где ты?
– Ты на кровать села бы, а то лежишь на полу и командуешь.
Сев на кровать, Елена почувствовала, как постель рядом прогнулась и на её талию легла невидимая рука мужа. Растопыренными пальцами она потянулась в сторону, где примостилось его невидимое тело, пытаясь ощупать лицо.
– Осторожней! Чуть глаз пальцем не выткнула.
Нащупав плечо мужа, Елена склонила на него свою голову, обняв второе плечо рукой, и неожиданно заплакала.
Со стороны всё выглядело комично. Сидит женщина на постели одна, наклонив голову, держит одну руку в положении, словно кого-то обнимает, и при этом плачет.
– Ты что, мать?
– Ой, жалко тебя, Петь!
– Да будет тебе плакать обо мне, как о покойнике, я ведь живой.
Пётр осторожно повернул своей невидимой рукой голову жены к себе лицом, и впервые за столько лет нежно поцеловал. Затем принялся снимать ночную сорочку.
Елена сидела с закрытыми глазами. Она чувствовала прикосновения мужа, слышала его участившееся дыхание и не сопротивлялась вновь зарождавшемуся желанию.
Уложив жену на спину, Пётр смотрел на её тело, такое знакомое. Ещё вчера он равнодушно взирал на него, а сейчас оно было вновь желанным и искусительным. Примостившись рядом с женой, он принялся целовать её лицо, губы, глаза – осторожно и нежно. Потом его ласки коснулись груди, живота, бёдер.
У Елены, отвыкшей от подобных нежностей, из-под опущенных век выкатились слёзы счастья. Разгорячённая ласками мужа, она томно выдохнула:
– Возьми меня, любимый!
Пётр тоже не помнил уже, когда