выглядят более очеловеченными. Приманкой здесь является обыкновенное обывательское любопытство к личной жизни знаменитостей. Когда Генрих Гофман заново переиздавал свою книгу: «Гитлер, каким его никто не знает», фюрер лично подбирал для издания новые фотографии, которые демонстрировали жизнерадостного, непринужденного человека. Его в коротких кожаных штанах можно было лицезреть то в лодке, то лежащим на лугу, то в окружении восторженной молодежи или в ателье художников. И всюду он был запечатлен раскованным, приветливым, доступным.
Однако строжайше запрещалось помещать фотографии Гитлера в очках, а впоследствии с палкой. Это могло «принизить» образ фюрера в сознании масс. «Я сфотографировал его с шотландским терьером Евы по кличке Бурли. «Не печатайте этот снимок, – сказал он. – Государственный деятель не может позволить себе фотографироваться с маленькой собачкой, какой бы она ни была забавной и милой». Видимо, из подобных соображений «после 1933 года он перестал носить свои любимые баварские шорты и даже просил меня больше никогда не печатать фотографий, на которых он в шортах, и изъять из продажи те, что еще остались» (11).
Осторожность Гитлера легко объяснима, поскольку реакция публики на непривычный имидж вождя может быть непредсказуемой. К примеру, население Берлина весьма терпимо относилось к тщеславным выходкам Геринга, но когда в берлинских кинотеатрах показали кинофильм про жизнь семьи Геббельса в собственном прекрасном доме на Шваненвердере, публика фильм освистала, и его немедленно изъяли из проката. Что позволено толстому жизнелюбцу, недопустимо для партийного аскета.
По глубокому убеждению Гитлера, он не имел права появиться на публике с подругой или обзавестись детьми, хотя известно, что с маленькими немцами его часто связывала сентиментальная дружба. Возможно, для диктатора это оставалось одной из немногих возможностей почувствовать себя обычным человеком. И – вот парадокс истории – дети тоже любили дядю Адольфа. Например, дети Винифрид Вагнер (дочери Рихарда Вагнера) были в восторге от Дяди Волка[15]. Когда он приезжал в гости, ребятишки возбужденно скакали вокруг «дяди» и ныли, пока он не соглашался рассказать им об одном из своих приключений. Потом они, окружив его, сидели и слушали, от страха покрываясь гусиной кожей, пока Гитлер описывал им опасности, которые он преодолевал в своих путешествиях. Он показывал им собачью плетку и утверждал, что это его единственное оружие, с помощью которого он побеждал злых великанов, которые вставали у него на пути, и т. д. и т. п. (12).
Но это все лирика, а для реального появления на публике требовались несколько иные навыки. Гитлер никогда не ходил быстро. Его шаг был, по существу, всегда размеренным, почти церемониальным, когда он подходил для приветствия. Подобное поведение действовало на другого человека, привыкшего двигаться более свободно и естественно, отрезвляюще. Гитлер также настойчиво репетировал статические позиции, позы, манеру