и не остановился.
– Ну вот, приехали. Дальше мне прямо, а тебе направо. Тут до Краснодара рукой подать, километров двадцать будет, – сказал бородатый водитель.
Михаил, посмотрев в сторону шоссе, ведущее в краевую столицу, ответил:
– Да, доберусь как-нибудь. Добрых людей, вот вроде вас, на земле хватает. Спасибо вам большое, – Михаил открыл дверцу.
– Спасибо тебе за общение.
Михаил вышел из «Мана».
– Удачи вам.
– Тебе тоже.
Глава 3
Михаил проводил взглядом длинный грузовик и пошёл на Краснодар. Ему хотелось перекусить, но в кармане не было даже мелочи. «Сейчас бы пожрать», – он только и думал о еде.
Вдали показался город.
Михаил дошёл до ростовского шоссе и начал голосовать, при этом не торопясь, двигаясь в правильном направлении. Машины проносились мимо него.
Расстояние до мечты немного убавилось. И, с каждым шагом продвигаясь вперёд к цели, Михаил пополнял копилку километрами, которые его скоро должны были привести к желанному итогу: увидеть Питер и умереть. А сейчас пока всё к этому идёт.
На бешеной скорости рядом пролетел синий «Жигуль» с нагруженным деревянными ящиками прицепом. Чуть дальше прицеп тряхнуло на выбоине. Один из крайних ящиков накренился под определённым углом, и из него посыпалось несколько крупных красноватых яблок. Михаил сглотнул слюну. Яблоки катились по асфальту к обочине. «Хоть бы один уцелел», – подумал он, видя, как одно яблоко за другим превращалось в лепёшку под колёсами машин.
Метров через двадцать Михаил увидел на дороге, ближе к краю, нераздавленный фрукт. Даже странно, как он мог уцелеть при таком интенсивном движении. Михаил побежал. Яблоко ему не досталось, потому что, когда он хотел его поднять, засигналил КамАЗ, и Михаилу пришлось вовремя отскочить назад. Если бы он не среагировал на предупреждение шофёра, то уже отдыхал бы на небесах.
Каждую секунду голод напоминал о себе, нарастая, и в желудке у Михаила стало посасывать. Голод набирал обороты. Если сейчас охота перекусить, как никогда, то что же будет потом? Михаил вспомнил жуткий период в своей жизни – тюремные годы. На его лице отразилась гримаса боли и ненависти. И тот момент, когда его неделю морили голодом, давая только грязную воду, пахнущую мочой. Первые глотки тут же оказываются выплюнутыми на бетонный пол, а потом привыкаешь; жить-то хочется, и не для того, чтобы, выйдя на свободу, начать жизнь заново с чистого листа. Нет, только не он. Другие – вероятно, да. А Михаил все годы, проведённые за колючкой, подвергаясь то унижению, то испытанию, то наказанию, жаждал дожить до последнего дня заключения для другой цели. Умереть или быть убитым (таких возможностей было больше чем достаточно) там за решёткой его не устраивало, даже хотя бы по той причине, что уйти из этого мира Михаил хотел исключительно легко и у моря, где сплетаются простор и красота.
Пока что голод ещё терпим, но он обязательно что-нибудь предпримет, чтобы не свалиться без сил и добраться до намеченного,