к достижению своих целей мирными, культурными и социальными средствами, в то время как вторая применяет и одобряет насилие как метод насаждения своих взглядов»[71]. Некоторые исследователи выделяют такую разновидность джихада, как «ирредентистский джихад», который служит предметом соперничества между националистическими силами, которые менее склонны расценивать свою национально-освободительную борьбу как джихад, и исламистами, ставящими религиозный фактор выше националистических соображений как мотивацию для ведения борьбы. Более того, в «ирредентистском джихаде» может существовать соперничество и внутри исламистской среды – между местными и глобальными элементами: например, между афганскими моджахедами и «афганскими арабами» или между иракскими суннитским повстанцами и иностранными боевиками из «Аль-Каиды», действующими в Ираке.
Необходимо четко проводить разницу между мусульманами как таковыми и исламскими фундаменталистами. Не менее важно понимать разницу между мусульманскими фундаменталистами и относительно небольшой группой тех, кто пропагандирует и осуществляет насилие во имя религии, выступая под флагом ислама. При этом хотелось бы отказаться от широко распространенного, нередко в угоду извращенной «политкорректности», утверждения о том, что у террористов нет религии и национальности. Но ни в коем случае нельзя соглашаться и с утверждением о генетической взаимосвязи между исламской религией и терроризмом.
Рассуждая о взаимосвязи между религией (как таковой) и террористическим насилием, профессор Марк Юргенсмайер утверждает, что в этой связи «религия – не является невинной. Но она не ведет обычно к насилию. Это происходит только при срастании специфического набора обстоятельств – политических, социальных и идеологических, – когда религия начинает смешиваться с насильственными выражениями социальных стремлений, личной гордости и движений, выступающих за политические перемены»[72]. Даже если условно принять за допущение, что ислам несет определенную долю ответственности за деяния террористов, прикрывающихся религиозной мотивацией, надо сразу же задаться вопросом: «Какой именно ислам?» Ислам – явление весьма многоликое и неоднородное. Это трюизм, но по ряду причин о нем «забывают» многочисленные авторы, обвиняющие эту мировую религию в порождении терроризма. В этой связи вполне можно согласиться с мнением, что «ислам, возможно, самая непонятая религия в мире. Люди говорят об исламе, но не пытаются даже понять, что такое настоящий ислам»[73].
Как и любая мировая религия (шире – как мощная идеологическая система), ислам являет собой настолько многоплановый феномен, что позволяет трактовать его по-разному. Более того, противоречия, заключенные внутри ислама, вообще не позволяют говорить о нем как о некоем «монолите» (а значит, априори нельзя увязывать эту религию целиком с деятельностью экстремистов). Противоречия между