причем это неравенство коснулось не только физических параметров (раса, пол, физическая сила, умственные способности, наличие или отсутствие определенных талантов), но и земного предназначения каждого из людей.
Ни один человек не является до конца потерянным и уже окончательно предопределенным ко греху или к Царствию Небесному: Солнце светит для всех одинаково, и Господь открыт для всех в равной степени, хотя пути возвращения к Нему – различны. Будучи Творцом всего мира, видимого и невидимого, Господь дает каждому именно тот дар, в котором нуждается данный человек для своего спасения, и, кроме того, который способен спасти других. «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу»[18].
Святитель Иоанн Златоуст спрашивал: почему Господь не создал всех равными, одинаково сильными, умными и богатыми? И отвечал: потому что тогда на земле не было бы места для любви.
Любовь покрывает и восполняет недостающее: ты богат, он беден – люби его и любовью восполнишь недостающее ему. Получается, природное неравенство восполняется любовью. Любовь есть свобода и полнота. «Поелику равенство часто доводит до ссор, – продолжал он свою мысль, – то Бог установил многие виды начальства и подчиненности, как то: между мужем и женой, между сыном и отцом, между старцем и юношей, рабом и свободным, между начальником и подчиненными, между учителем и учеником. Напротив, безначалие везде есть зло и производит замешательство»[19].
Забвение Бога, возведение себя на пьедестал в качестве «сверхчеловека», которому все по плечу, приводит к тому результату, что человек утрачивает саму способность духовного зрения, неспособен отличить «прелести» от собственной воли, добра от зла. Для таких людей становится нормой сознания признавать любое, самое гадостное и некрасивое желание своим. «Для многих, особенно так называемых культурных людей нашего времени, – писал святитель Василий, епископ Кинешемский (1876–1945), – сама мысль о существовании дьявола и о том, что они находятся у него в бессознательном повиновении, покажется странной и смешной. Они вполне уверены, что все мысли и желания, рождающиеся в их душе, принадлежат их собственному “я” и что в управлении ими они совершенно свободны и самостоятельны»[20]. В результате материальный критерий и «я так сказал» становятся решающими факторами, что соответственно предопределяет и личное отношение человека к власти Бога.
Конечно, устоявшееся в языке выражение «власть возникла» едва ли в полной мере отражает действительное положение дел. Власть, безусловно, не может быть следствием созданных для социального бытия человека форм. Она пронизывает собой все, соответственно преломляясь и видоизменяясь в формах земного бытия. Нелепо, например, было бы говорить, что власть в семье возникла только после того, как Адам и Ева создали