спрятала меня от всего происходящего. За этим эс-калавера и идет с тобой: укрыть и спрятать. Ну и заодно проследить, чтобы особо недобросовестный покровитель не прирезал своего подопечного прямо в пирамиде.
Далеко не все готовы взвалить на себя такую ответственность. Ведь человек, который придет в этот мир, не знает ровным счетом ничего. Даже то, что, умерев однажды, ты не умираешь навсегда.
Но есть проходимцы, которые считают, что имеют право жить только в свое удовольствие, никому не помогая. При этом как-то быстро забывают, что когда-то их покровители даже не задумывались, а просто исполняли свой долг.
Через некоторое время свет утратил яркость.
Алехандро осторожно выпустил меня из объятий.
– Теперь можно, – хрипло сказал он, щелчки стали громче. – Но все равно близко не подходи, иначе Муэрте-Катрина оторвет мне голову.
– Прям уж, – фыркнула я, намекая, что даже если она эту голову и оторвет, то потом милостиво прикрутит назад.
Эс-калавера… что бы там они ни говорили, ее дети. Раса, которую богиня холит и лелеет, оберегает с таким трепетом, что впору позавидовать. Поэтому слова Алехандро – не более, чем болтовня.
Я перевела взор на бассейн. Под ложечкой почему-то засосало.
Водная поверхность превратилась в нефритовую мозаику. Плотная и словно живая, белая ткань окутывала человеческую фигуру. Лицо прикрывала маска без прорезей для глаз. Дань традиции – пришедший в Оутль слеп, будто новорожденный котенок. Пусть физиологически это длится не больше часа, зрение быстро перестраивается, но морально и психологически… так и есть.
Я смело шагнула к бассейну. Теперь предупреждения Алехандро не нужны. Нефрит не даст кому бы то ни было причинить мне вред.
По очертаниям тела ничего не разобрать. Мужчина? Женщина? Ребенок? Лишь бы не ребенок, я понятия не имею, что с ними делать. Но, так или иначе, буду возиться с любым подопечным, которого мне подарит Муэрте-Катрина.
Чем дольше я смотрела на скрытого тканью человека, тем сильнее стучало сердце. Пальцы мгновенно заледенели, понизу словно потянуло холодом, хотя стены казались монолитными.
Я вынула из ножен кинжал. Алехандро молча кивнул.
При обретении подопечного нет лишних слов. Точнее, нет никаких. Заклинаниям здесь не место. Слова хороши при обращении к богам, при кровожадных ритуалах колдунов вугу и при жертвоприношениях ольтеков, но не более.
Острое лезвие вспороло кожу запястья. Я стиснула зубы, чтобы не зашипеть. Капля крови упала на нефритовую мозаику. По ней тут же пронеслись огненные молнии и буквально вонзились в тело человека.
Фигура под тканью содрогнулась, донесся хриплый крик. Потом загрохотало так, будто над пустыней собрались тучи со всего Оутля, устроив жуткую грозу.
Я тяжело дышала. Всего капля крови, а сил утекло немерено. И неудивительно – моя койопа разделилась, часть ушла к подопечному.
– Достаточно, – сипло сказал Алехандро, перехватывая мое запястье и отбирая кинжал.
От его прикосновения по руке