мне решать.
И попробуй поспорь, когда тебя отбрили таким вот безапелляционным тоном.
Я и не спорю. Пожала плечами, мол, моё дело предупредить, и побрела дальше по желтоватой лужайке, к неглубокому овражку. Туда, куда не достаёт свет фонарей. Туда, где, по-видимому, лежит наш труп.
– Вот так икебана! – выдохнула я изумлённо. И самую малость восхищённо, врать не буду.
Тело женщины – обнажённое, серовато-белое, явно обескровленное напрочь – было облачено в цветы, точно в причудливый наряд. И дополняли его струны волшебства. Первородная тьма, окутавшая мёртвую женщину, взывала к первородной тьме, что живёт внутри меня.
Мимоходом растёрла замёрзшие руки, похлопала себя по карманам. И тихонько выругалась – откуда бы при наряде вампирского ужина взялись одноразовые перчатки? Надо спросить у Чарли…
Обернулась и едва не налетела на Вернера – тот снова навис надо мной во всей своей вампирской красе. И протянул руку. С перчатками, да.
Забрала, поблагодарила кивком. И, каюсь, не смогла удержаться от шпильки:
– Вы всегда такой заботливый?
– Только с хорошими сотрудниками.
– А с плохими что делаете?
– Вы не хотите этого знать, маршал Хаттари.
Я могла бы поспорить. Но сейчас куда больше неуклюжего флирта с начальством меня интересует труп.
А он интересный, без шуток.
Убийца не уложил цветы поверх тела, о нет – он заставил их вырасти прямо из плоти.
– Это сидхе, – произнесла я, не отрываясь от пристального изучения жутковатой икебаны. – Скорее всего, кто-то от Старшей Крови, как и я сама… Кстати, у меня есть алиби.
– Рад слышать, – отозвался Люциан, кажется, чуть насмешливо. – Сам я только и понял, что применялась тёмная магия. Ты и впрямь можешь определить… нюансы?
– Я просто слышу это. Чую, если вам угодно. Хотя тут и без всякой магии видна рука сидхе.
– Почему?
Вновь обвела взглядом цветочное великолепие, буйно цветущее, невыразимо прекрасное в своей токсичной жути. Сразу захотелось взять тетрадку и накорябать какую-нибудь заунывную музычку для скрипки, а не вот это вот всё.
– Дельфиниум, безвременник, сангвинария и горный лавр, – перечислила, указав на каждый цветок по отдельности. – Фейри прутся по ядовитым цветочкам, считают их тонкой аллюзией на самих себя. Двен нихар. Опасная красота.
– Вы, ребята, о себе высокого мнения, не так ли?
– Мы? – переспросила я с невесёлым смешком. – Я не фейри. Да и нет во мне ничего особенного.
– Разве?
Этот вопрос можно запросто принять за флирт. Да что там, именно флиртом он бы и был, задай его кто-то ещё. Но не Люциан, смотрящий на меня удивлённо, недоверчиво и осуждающе.
– Предпочла бы обсудить мои сомнительные прелести в более приятной обстановке, – проворчала я, поднеся закоченелую ладонь ближе к лицу и критически рассматривая. – Есть идеи, как с неё выпустили кровь? Крупные кровеносные сосуды не повреждены, верно?
Глянула искоса на мистера Я-всё-контролирую,