и он застонал от боли.
– Хау! – черный человек пристально посмотрел на Марка, и глаза его блеснули в звездном свете. – Ты ранен.
– Нога, – промычал Марк, пытаясь пристроить ее поудобнее.
Зулус нагнулся, и Марк почувствовал, как его пальцы осторожно коснулись больного места.
– У тебя нет обуви? – удивленно спросил зулус, увидев израненную, окровавленную ступню Марка.
– За мной гнались бандиты.
– Ха, – кивнул зулус, и тут только Марк при свете звезд заметил, что это совсем еще молодой человек. – Нога нехорошая. Не думаю, что сломана кость, но нехорошая.
Он развязал лежащий рядом с ним узелок и достал какую-то тряпку – по-видимому, одежду. И принялся неторопливо рвать ее на полоски.
– Нет-нет, – запротестовал Марк. – Зачем ты рвешь полезную вещь?
Он знал, как зулусы дорожат европейской одеждой, даже истрепанной или изношенной.
– Это старая рубаха, – просто сказал зулус.
Он принялся умело накладывать на распухшую лодыжку повязку. Когда закончил, боль немного утихла.
– Нги йа боне — благодарю тебя, – сказал Марк.
И тут его охватила волна сильной дрожи – лишь теперь он в полной мере ощутил, какое страшное потрясение только что испытал; тошнота подступила к горлу, и он снова затрясся, как листок на ветру.
Зулус стащил с себя шерстяное одеяло и накинул на плечи Марка.
– Нет, я не могу взять твое одеяло, – сопротивлялся Марк. – Я не могу…
От одеяла несло дымом костра из сухих коровьих лепешек и острым запахом самого зулуса – простым, как земля Африки.
– Тебе надо, – твердо сказал зулус. – Ты болен.
– Ну хорошо, – пробормотал Марк, чувствуя, что его снова трясет. – Но смотри, одеяло большое, и на двоих хватит…
– Не хватит.
– Иди сюда, – твердо сказал Марк.
Зулус секунду колебался, потом подвинулся ближе и накинул на себя край одеяла.
Вот так, прижавшись друг к другу, плечом к плечу, они просидели всю ночь; от усталости и изматывающей боли Марк впал в полубессознательное состояние – боль в распухшей лодыжке продолжала пульсировать, словно удары барабана. Зулус рядом с ним молчал, и Марк думал, что он уснул, но, когда после двухчасовой быстрой езды через плато поезд замедлил ход, он пошевелился.
– Здесь остановка, разъезд Сакабула. Он будет стоять, пока не пропустит встречный поезд.
Марк вспомнил об этом пустынном разъезде с двумя колеями. Ни одного строения, лишь один указатель с названием. Он снова почти погрузился в полудрему, но что-то его обеспокоило, странное чувство опасности, которое у него проявилось и было доведено до совершенства во Франции.
Он сбросил одеяло и, приподнявшись на колени, стал пристально всматриваться вперед. Железнодорожная колея, плавно изгибаясь, образовывала боковой путь; серебристые рельсы блестели, освещенные фонарями локомотива.
Далеко впереди торчал указатель остановки, абсолютно