у меня шампусик. Я же должен выпить за здоровье именинницы. То есть за твое здоровье!
Он раскрыл коробочку, вытащил оттуда две зеленоватого цвета таблетки, собрался кинуть их в рот, но Елена ударила сына по руке, и таблетки полетели на пол.
– Мама, ты что, сдурела? – прошипел Максим. Он явно собрался наклониться, чтобы поднять таблетки, но Елена наступила на них ногой и растерла в порошок.
Максим тупо уставился на ногу матери, а потом злобно произнес:
– И что ты этим добилась, мама?
– Максим, ты опять принимаешь эту гадость? – спросила Елена, протягивая руку, чтобы забрать у сына коробочку с пилюлями.
– Только давай без идиотских нотаций! – заявил Максим. – Я уже большой, давно совершеннолетний! И что хочу, то и делаю!
Елена посмотрела на сына, который судорожно вытаскивал из коробочки таблетки. Ведь он побывал у стольких врачей, в стольких клиниках! И каждый раз опять начинал принимать эту дрянь! И как он только до нее добирался?
– Не смей! – произнесла Елена, а Максим заявил:
– Иначе что, мама? Что ты сделаешь?
Да, это был ее сын. И ему требовалась помощь. Елена уже приняла решение – он отправится за границу, где его ждало лечение в особом закрытом санатории. Терапия там была жесткая, но зато эффективная. Максима ждали самые страшные недели и месяцы его жизни. Но Елена знала, что только так могла спасти его от самого себя.
– Ах, братик! Снова пьян, хотя прием еще не начался? – раздался мелодичный голос за спиной Елены, и через мгновение она увидела присоединившуюся к ним Марину. Дочка походила на манекенщицу и ангела одновременно. Но только Елена знала, что за этой прелестной внешностью скрывается безжалостная убийца.
Максим наконец выудил таблетку, сунул ее в рот и пробормотал:
– Приперлась! Мамочкина любимица!
Он потянулся к бокалу, чтобы запить, но Марина столкнула бокал с перил, и тот полетел на траву.
– А ты наркоман! Не позорь маму! – ответила ему в тон сестра.
Дети, в детстве и юности бывшие дружными, в последнее время были на ножах.
– Ты сама ее позоришь! – усмехнулся Максим, настроение которого после принятия таблетки резко улучшилось. – Или думаешь, до меня слухи не доходят о том, чем ты занимаешься?
Елена посмотрела на кукольное лицо дочери. Та, прищурившись, пропела:
– О, ты еще умеешь воспринимать информацию, братик? А я-то думала, что твой перфорированный наркотой мозг на это уже не способен. Кстати, о слухах… Говорят, что за рулем «Феррари» тогда был вовсе не твой покойный приятель, а ты сам…
Брат с сестрой сцепились в словесной перепалке. Елена отвернулась – ей было невыносимо наблюдать за этим. Ей, самой богатой женщине страны, завидовали, ее ненавидели, ее боялись. Только вот было ли чему завидовать?
– Прекратите! – заявила Елена тихо, и дети тотчас замолчали. Они знали – если Елена говорит так тихо, значит, она очень рассержена.
– Извини, мамочка! – произнес сын и улыбнулся.