говорите?
– Точно! О нем! Живописный такой старикан.
Володя с Князем понимающе переглянулись.
В это время в школе Вера, держа в левой руке учебные тетради, спустилась по лестнице в холл. В самом низу ее поджидал хмурый Митя.
– Друзья? – Вера протянула Мите руку.
– Нет, – ответил Митя, косясь на ее руку.
– Я сделала что-то не то? – улыбнулась Вера.
– Вы сделаете не то, – хмуро ответил Митя. Его слабый голос перекрывали голоса учеников, снующих в холле. – Мне это приснилось. А эти мои сны сбываются.
– Знаешь, я тебе верю, – серьезно сказала Вера, присев перед ним на корточки. – А что было в твоем сне?
– Там были вы. И вы делали плохие вещи. Я не знаю, где это. Там было темно. И была лопата…
– А кто-нибудь еще там был? – заинтригованно спросила Вера.
– Там был мой папа, – кивнул Митя.
Они оба одновременно вскинули головы, услышав чьи-то шаги на лестнице: сверху за ними наблюдал Кирилл. Вера перевела на Митю понимающий взгляд. Ей ли было не знать, насколько вероятно то, что Митя мог видеть пророческие сны.
Вера поспешно ушла, и Кирилл тут же спустился к Мите, крепко прижал его к себе, провожая Веру задумчивым взглядом. Оба в синих рубашках, темноволосые, замкнувшиеся в себе, они выглядели сиротливо и неприкаянно, несмотря на то что прильнули друг к другу.
Машина Виктора выехала за ворота. Виктор вышел из нее. Он снова плохо себя чувствовал. Пройдя несколько метров, он случайно повернул голову, уловив краем глаза какое-то движение, и увидел в лесу среди деревьев Павла, сильно заросшего бородой, в зимней куртке, – тот, замерев, неподвижно смотрел на него.
Виктор решил, что видит призрак своего умершего полгода назад друга, на него нахлынула слабость, ноги подкосились, и он потерял сознание, упав на снег рядом с машиной. Очнулся он уже в медицинском кабинете на кушетке. Тамара, снимая с его руки тонометр, объяснила:
– Обмороки – это одно из побочных явлений приема препарата. Как жаль, что вы не можете вспомнить, как заразились. Для корректировки лечения это совершенно необходимо, – сказала она и убрала в сумку тонометр. – Если у вас была травма головы…
– Я вырос в детдоме, – ответил Виктор, решившись открыть правду, лишь слегка ее исказив. – И однажды во время игры меня укусил один мальчик. Очень сильно, до крови. Он еще, кажется, чем-то болел… Я плохо помню.
– Кто был этот мальчик? – спросила Тамара, пытаясь скрыть волнение.
– Не знаю. Я его больше никогда не видел. У нас всегда было много детей: кто-то появлялся, кто-то исчезал.
Тамара пристально посмотрела на него, пытаясь просечь, правду ли он ей говорит. Однако его честное открытое лицо не позволяло даже предположить, что этот человек способен соврать.
В это самое время Анна вошла в кабинет Морозова. От прежней мрачной задумчивости и настороженности на ее лице не осталось и следа. Она плотно закрыла за собой дверь и решительно подошла к столу Морозова, озадаченно смотрящего в компьютер. При виде