тех пор и пошло: я наотрез отказалась от «Спокойной ночи, малыши» и даже от мультиков. Традиционные детские книжки, все эти глупые сказочки и стишки, меня тоже интересовали мало. Как можно читать напечатанную крупными буквами ерунду, когда в большой комнате – полные шкафы настоящих, аппетитно пахнущих пылью и приключениями книг?!
Мама с папой сначала пытались меня направлять, только никак за мной не поспевали. Я читала настолько быстро, что всю «Библиотеку приключений» перелопатила еще до школы – и стала подбираться к Бальзаку и Драйзеру.
Родители сначала спорили, позволять ли ребенку, то есть мне, читать «взрослую» литературу, но очень быстро просто махнули на меня рукой – лишь попрятали разные фривольности типа «Манон Леско» или «Милого друга», да и то под такой ненадежный замок, что я легко отпирала его ключиком от чемодана.
Школьная программа по литературе у меня вызывала только смех. И некое изумление пополам с надменностью в адрес одноклассников. Как они могут читать «Лукоморье» аж в семь лет, да и то из-под палки? Или называть «Капитанскую дочку» последней лажей?! Совсем, что ли, без мозгов?! Я-то прочла Полное собрание сочинений Пушкина еще сто лет назад, только ранние стихи и письма не осилила.
– Ты у нас молодчина, – хвалили родители.
Плохо им, что ли: ни развлекать дочку не надо, ни над подарками задумываться – знают, что я за любую новую книжку краковяк станцую.
А еще мама с папой агитировали:
– Ты, Машенька, свои знания обязательно используй, чтобы в жизни пригодились. Может, тебе писательницей стать? Пушкин вон тоже с раннего детства все подряд читал…
Я очень смущалась, когда меня ставили на одну доску с самим Пушкиным. Да и вообще – становиться писателем мне совсем не хотелось. Зачем, если столько всего уже написано? Каких только приключений писатели не изобрели, каких только чувств и страстей не описали… Куда уж еще я полезу со своими идеями!
Гораздо интереснее читать. Знать. Пересказывать друзьям. А еще – это я только к старшим классам поняла – уметь книги сравнивать и анализировать. Вот, например, любовь, вроде бы универсальное чувство. Но только какое оно разное, скажем, у Ремарка – и у Нодара Думбадзе. У Мураками – или у Норы Робертс. У Чехова – или у Чарской…
У меня в голове – тысячи фамилий. Я с легкостью перечислю библиографию любого мало-мальски значимого автора. И даже зачитай мне отрывок, я, скорее всего, назову, кто его написал. Или какому автору создатель текста подражает.
В общем, не девушка, а ходячая груда знаний. Только в современной жизни мои таланты, увы, абсолютно неприменимы. Ну кому сейчас нужны люди, которые перечитали миллионы, не побоюсь этого слова, страниц?! Где таким, как я, добывать хлеб насущный?
Можно, конечно, пойти работать в читальню. Тут уж я, в отличие от школьной библиотекарши, которая не может в трех писателях Толстых разобраться, точно не опозорюсь. Только какой в этой службе интерес? Подавать книги, убирать книги – что-то вроде официантки…
Можно