Так что уберите кинжал, и начнем говорить серьезно. Я заметила вас еще в Париже. На всех балах вы следили за мной из толпы. Но у вас беда… Вы слишком красивы, чтобы остаться незамеченным. Итак, зачем вам понадобилось завоевывать мое сердце? Только прошу: ни слова более о любви. Я видела любовь и могу сказать точно, молодой красавец, она вам не грозит.
Он усмехнулся, вынул табакерку, взял понюшку табаку, собираясь с мыслями, и спокойно начал:
– Итак, действительно мы следим… за вами. – Мы?
– Мы.
– И давненько?
– Уже со времени Парижа. Вы блестяще образованны. Вы прекрасны. Вы изворотливы. Вы жаждете приключений… И еще есть одно обстоятельство. – Он помедлил и продолжал, улыбаясь: – Как любит судьба насмешничать, милая принцесса! Когда вы выдумывали все эти россказни про Володимирскую принцессу… вы не знали самого главного.
Он остановился. Она с напряженным вниманием ждала.
– Вы удивительно похожи… – медленно начал Доманский. И опять замолк.
– На… кого? – не выдержала принцесса.
– На ту, за кого вы мечтали бы себя выдавать. Нет, не на принцессу Володимирскую! Никакого княжества Володимирского в России не существует… Но зато существует она.
Принцесса пожирала глазами Доманского.
– Ее зовут Августа. Не правда ли, подходящее имя для августейшей дочери русской императрицы от тайного брака с вельможей Разумовским? Думаю, она дала это имя своей дочери, чтобы никто не смел усомниться в ее происхождении. – Он усмехнулся. – Но императрица справедливо опасалась за ее судьбу после своей смерти. Поэтому ее вывезли из России, когда девочке было десять лет, и поселили тайно в маленьком городишке в Италии. Это сделал ее учитель, некто Дитцель, который и поведал все это на смертном одре отцу иезуиту. Ну, а тот уж нам… – И он замолчал.
Принцесса сидела потрясенная, не спуская глаз с поляка.
– А теперь будьте внимательны, Ваше высочество… И он вынул из камзола и положил перед нею бумагу:
– Вот это – завещание императрицы Елизаветы в пользу ее дочери… той самой дочери.
Принцесса схватила лист:
– Подлинное завещание?!
– Это несущественно, те, кто составлял его, имели в руках истинные тексты завещаний русских царей, хранящиеся в царском архиве. – Он засмеялся и продолжил: – Итак, сейчас в России на троне безродная немка. И русская публика отлично знает, что сын этой немки и наследник престола рожден ею отнюдь не от несчастного супруга, убиенного Петра Третьего… Итак, остается Августа… Последняя из Дома Романовых. Последняя претендентка на престол! И если уж появиться ей на сцене, то сейчас, когда крестьянский царь Пугачев жжет помещиков!.. А Пугачева братом твоим сделаем!.. Смирим его и с ним соединимся! И дворянство все перебежит к тебе, когда поймет, что одна ты сможешь чернь успокоить… А тут и мы из Польши огонь запалим. – Он говорил исступленно, яростно. – Вся Конфедерация с тобой восстанет… В смуте исчезнет империя… Как бред… Не впервой нам сажать царя на Руси, коли слыхала про Дмитрия-царевича… – Доманский был в безумии; шептал,