Да училка знает, мы с мамашей мимо ее дома вчера пьяные проходили, песни пели. А потом еще папаша за мной гонялся, тоже под ее окнами…
– А фиг ли ты ко мне с добычей не пришел? – накинулась на друга Лена. – Я тут сохну, понимаешь, а он с предками бухает.
– Не виноват я! Меня мамаша застукала, она же за мной в окно подглядывала, гнида – и увидала, как я заначку отыскал. А то бы я, само собой, к тебе побежал! Эй, ты порезалась?
Лена опять облизала глубокий порез, который остался у нее от собачьего клыка, и в досаде махнула рукой.
– Фигня, заживет.
– Ну смотри. Может, грязным носком обмотать? Вон у тебя в углу целая куча валяется.
– Они слишком крепкие, черт, не гнутся. Игореша, погляди там на кастрюлю, может, снимать пора? Кстати, соли у нас нет, в другой раз чтобы принес!
Игорь радостно бросился на кухню, подобрав по дороге те самые носки, что забраковала его возлюбленная. Надо же чем-то будет ухватиться за раскаленные ручки. Пока его не было в комнате, Лена собиралась продолжить интимные расспросы, и Маринка уже алчно облизывалась, однако тут из коридора донесся гневный и продолжительный вопль.
Подруги переглянулись и выскочили в коридор.
– Да что же там такое? – в тревоге вскричала Лена. – Неужто член ошпарил?
Марина громко ужаснулась ее предположению, и вместе они с топотом, в компании прочих обитателей общаги, ворвались в кухонный блок. Посреди вороха несъедобных объедков, пустых пакетов и дочиста вываренных костей сидел Гоша и тупо таращился на пустую электрическую плиту.
Это была подлинная немая сцена, если не считать недавнего звонкого крика. Лена молча приблизилась к плите, заглянула в обтянутый паутиной угол за ней, зачем-то выглянула в мутное окно и провела над горячей конфоркой носом. Голова ее медленно и хищно повернулась в сторону редкой толпы зрителей. Ахнув в едином порыве, те прянули назад и уперлись спинами в стены.
Только Маринка осталось на месте, потому что у нее было алиби, к тому же красть суп у своей же соседки не имело смысла. Трахтеншёльд деловито шмыгнула к плите, повторно осмотрела «потаенные» места и кивнула с самым зловещим видом.
– Это война! – крикнула она. – Всем стоять, обыск!
Девчонки не решились убежать в свою комнату, иначе это однозначно указало бы на виновность. И тогда беглянке было бы несдобровать! Никто не знал, какая страшная кара могла обрушиться на голову дерзкой воровки, потому что еще никогда ни одна студентка не покушалась на варево Ленки Целко.
Гоша оправился от ступора и принялся нагло трогать девушек. Они безропотно давали заглядывать себе под платья и в халаты, хотя в другой раз бы постеснялись показывать свои рваные трусики и давно не бритые лобки. Маринка в это время окучивала двоих уродовских парней, по неосторожности выскочивших на крик.
– Ну хватит там жопы щупать! – заорала Ленка, когда Игорь потерял уже всякий стыд. – Кастрюлю же сперли, а не стручок перца! К тому же с кипятком.
– Ну ни фига себе, – опечалился Паскудников. – Так он еще и с перцем был? Вот изверги,