Сара. Раньше он не думал об этом, но ведь она была ему по-настоящему самым близким человеком все это время.
Даже в душе негодяя найдется место для светлых чувств. Но только не в душе Уилла Роттона! Черт с ней, с Сарой! Что, на Тсхигарде баб нету? Поехали!
За ужином Уилл был сам не свой. О каком аппетите может быть речь? Чтобы Сара не докучала вопросами, он сослался на мигрень и ушел в отведенную ему спальню. Про орхидеи соврал, что это к годовщине их знакомства. В спальне нашелся бар. Первое приятное открытие за весь день!
На рассвете шофер доставил его на аэродром, высадил у ворот и уехал. До ангара пришлось плестись пешком. У входа его встретил пилот, проводил на борт «Девы Марии», провел подробный инструктаж и помог забить координаты Тсхигарда в навигатор автопилота. Роттон не знал о степени его осведомленности, поэтому пустых разговоров не затевал. Пилот сухо пожелал Уиллу «приятного полета», хитро посмотрел на него и покинул корабль. После этого Роттон самостоятельно вывел «Деву Марию» на взлетку и по отмашке пилота рванул рычаг на себя.
После того как беспилотник вырвался за пределы атмосферы Мидгарда, одновременно с псевдогравитацией включился автопилот. Роттон отстегнул ремень безопасности и решил осмотреть свои, может быть, последние в этой жизни владения. Открывая дверь санузла, он чуть не помутился рассудком: на полу сидела Сара, обхватив руками унитаз. Ее тошнило.
Сара рассказала, что от служанки узнала о планах отца отправить Роттона в вынужденную командировку и, разумеется, решила последовать за ним. Она подкупила пилота и до приезда Уилла спряталась на «Деве Марии». Еще она рассказала, что теперь по-настоящему счастлива, потому что они всегда будут вместе и ничто не разлучит их. Только смерть. Ей было немножко страшно.
К концу первых суток полета они привыкли к псевдогравитации и почти не замечали перегрузок. Все-таки лететь с комфортом – это совсем другое дело!
Несколько дней пути чем-то напоминали медовый месяц. Молодожены были в прямом смысле на седьмом небе. В перерывах между более приятными делами они изучали язык тсхи по пособию, составленному из расшифровок со спутника Гудмена. Потом у них кончился кокаин, и стало невыносимо скучно.
Во время депрессии Роттону обычно помогало изучение приборов и механизмов. Он разобрал гудменовский передатчик, чтобы понять, как тот устроен. Вскрытие показало, что он ничем не отличается от тех, что продаются в магазинах для бойскаутов, разве что панель управления чуть позамысловатее.
Несколько дней невольный астронавт находился в состоянии полной подавленности. Позже он нашел бортовой журнал и прочел на первой странице: «ТЫ уж прости старика. Для Сары это лучший выход. Надеюсь, топлива действительно хватит. P. S. Ты мне никогда не нравился».
В голове Уилла пронесся вихрь мыслей: «Как профессионал, Гудмен оказался бесподобен. Старый, как мир, трюк с газетами! Я перекидал половину Мидгарда, а он развел меня так запросто. Но раз Сара со мной, значит, я победил!»
Сработала аварийная