в ожидании обеда тянули трубки.
Лямка (теперь он по наряду Яхонтова исполнял должность кашевара) медлил.
– Давай, давай, горячее сыро не живет, – торопили плотники.
Лямка хитро улыбался.
– Не горячись, а то пронесет…
– Да мы все языки сжевали, летяга ты лохматая.
– Не поддевай, не дешевле тебя! – огрызался Лямка.
Он не торопясь устанавливал ведерные котлы посредине круга и ворчал:
– Народ тоже пошел! Безкишошные! Не дождутся хозяина.
Молодой парень со шрамом на щеке выругался и плюнул.
– Холуй был, холуем я остался!.. Хозяин!.. Нет теперь хозяев, кикимора ты старая!
– Ну, дирехтур! Какая, подумаешь, разница! Перо одинаково вставить могет.
Из-за деревьев и снежного надува, отливавшего серебряной россыпью, показалась голова пегой лошади, приветливо брякнул колоколец.
– Ну, вот видите! – крикнул, вскакивая, Лямка. – Как раз к делу.
Плотники положили ложки. В толпе кто-то крякнул и гаркнул «ура», другие подхватили. Рабочие густым тыном поднялись на ноги.
Обоз с хлебом подходил неслышно, снег не хрустел.
Яхонтов с Вихлястым вышли из кошевки и приблизились к кострам.
– Обедать с нами, милости просим!
– Ждали-ждали, все жданое было поели.
– Кончили тика в тику. Дело за хозяевами, – сказал старший, жуя заросшим ртом.
– А, привез, привез, – усмехнулся Яхонтов.
– Да как же, уговор дороже денег!
И как только сказал, снова криками заухала тайга.
Вихлястый, натяжно переступая, нес два ящика, из которых стройными рядами торчали коричневые головки бутылок.
– Пять лет не пивали такого причастия! – крикнул парень со шрамам на щеке. Он выхватил на ходу бутылку и со всего плеча ударил донышком о ладонь.
Пробка со свистом пролетела над головами рабочих.
– Брось!.. Вот хамина, дорвался, сволочь! – кричали сзади.
Яхонтова ухватили под руку и усадили в круг. Дела веселили и без водки, но он выпил поднесенную чашку.
Вихлястый раздавал бутылки и бабьим голосом окрикивал рабочих:
– Не наваливай! Не наваливай! Тю, черти земляные. Ух, эта шахтерская кобылка – из глотки рвет.
Чашка позвякивала, переходя из рук в руки.
Кто-то затянул старинную проголосную:
Полно, полно нам, ребята,
Чушо пиво пити,
Не пора ли нам, ребята,
Свое заводити.
К вечеру возчики начали ссылать хлеб в новые амбары.
На утоптанном снегу чуть дымили смолистым чадом догорающие костры. Порожние подводы одна за другою вытягивались в длинную нить.
К прииску нужно было сделать большой круг равниною (напрямик попасть было нельзя).
Лямка одной рукой придерживал большую трубку, а другой подбирал вожжи, осаживая нетерпеливую пару сытых гнедых лошадок.
– Отжили бедно! Отъездили плохо! – мигнул он Вихлястому на лошадей.
По взгорьям к