ответила девушка. – У меня любимого не будет. Я буду ждать с моря только тебя одного.
– Но меня не будет целый год.
– Всего, на всего один год? Вот моя бабушка ждала своего мужа с фронта целых пять лет. Сначала он воевал с немцами, а затем с японцами и вернулся домой без правой ноги. А бабушка его успокаивать стала. «Главное у тебя цела голова, а нога, это ерунда, сделаем протез, и ты будешь бегать, как молодой олень». Она всегда говорила моей маме, когда отец был в море: «Было бы кого ждать, а дождаться всегда можно». Мама моя – женщина очень строгих правил. Она всегда отвечает тем, которые считают, что выходить замуж девственницей в наше время уже не модно, такими словами: «Большого ума потерять целомудрие не надо, а вот сохранить себя для своего единственного мужа, ума не у каждой хватает». Она мне часто говорила, что мужчина часто не должен видеть, что у женщины скрыто под юбкой, тогда женщина всегда будет для мужа загадкой.
Алексей громко засмеялся, а потом сказал:
– Мудрая твоя мама, если она тебя так воспитала. А если честно сказать, мне еще вчера в машине страстно захотелось заглянуть тебе под юбку. Но ты так строго на меня косилась, что у меня эта глупая мысль сразу же улетучилась. – Остаток дня и всю ночь Алексей не выпускал из своих объятий девушку.
Утром, когда Маруся принимала душ, он накрыл богатырский стол. Когда они выпили по бокалу красного испанского вина, парень, полушутя, сказал:
– Мне даже не верится, что такая нежная девушка могла раскрасить под зебру соседского быка.
Маруся отпила несколько глоточков вина, сказала:
– Но это, Алеша, было в моем детстве. – И, посмотрев в блестящие глаза хозяина квартиры, сказала. – А знаешь, Алеша, как мы тогда с Ильей боялись, что нас сосед поколотит. Но нас выручил дядька Сергей. Он знал, что мы раскрасили соседского быка, и был готов вести с Михалычем переговоры. Как только отрезвевший сосед поднялся с сеновала, он ногой зацепил стоящую рядом банку с краской. От злости он ее ударил ногой, да так сильно, что та подскочила вверх и забрызгала его всего белой краской. В это время стоящий в глубине сарая бык тревожно замычал. Хозяин быка понял, что животное с вечера не кормлено и не поено. Когда он подошел к своему любимцу, то стал громко материться. Раскрашенный бык выглядел жалким и несчастным животным. Тогда сосед отвязал его и вывел на середину улицы, при этом плаксивым голосом запричитал: «Что же это негодяи с тобой сделали, не я буду, если не найду этих подлых художников и головы им не окручу, как цыплятам». Вокруг Михалыча собрались жители улицы, многие смеялись, а некоторые жалели быка и его хозяина. Из толпы, по просьбе дядьки Сергея, высунулся его закадычный друг-ветеринар. И, выставив вперед ногу, обутую в кеды, громко сказал:
– Чего ты, мил человек, так кричишь? Сам разрисовал, а теперь винишь в этом селян. Вчера все соседи слышали, как ты горланил частушки про звезду. И, как выяснилось, не звезда звезду звезданула, а это ты ее нарисовал на лбу своего бугая. А после задрал ему хвост и раскрасил его, как весною известкой красят деревья. Так что, дорогой сосед, прекрати