будет происходить на Руси? – усомнилась Елизавета.
– Может, конунг Елисифь, может! – заверил ее викинг, плохо скрывая при этом свое раздражение. – Там сказано обо всех землях, а значит, о Руси тоже.
Каждое слово Эймунд произносил с такой суровой тяжестью, словно поднимал на уровень груди, а затем бросал себе под ноги тяжелые камни. Причем с каждым камнем движения его становились все более медлительными и вялыми.
– Но так не должно быть.
– Почему не должно? – изумился воин.
– У русичей появятся свои собственные саги, такие же мудрые, как и норманнские.
– Почему же их не было до сих пор? – саркастически ухмыльнулся Эймунд.
– Разве их совсем нет?! Кое-какие все же есть. Их называют здесь сказаниями или былинами. Несколько таких сказаний мне уже читали.
– Но их очень мало, – отрубил Эймунд, – и никаких предсказаний в них не содержится.
– Значит, монахи уже сочиняют их.
– Разве что переписывают Библию да какие-то греческие книги. У русичей нет истинных творцов саг, есть только переписчики. Кто способен написать для них новые саги, если у них нет и никогда не было древних? Истории своей они не знают, в будущее тоже заглядывать не умеют, не научились.
– Но ведь у нас, у русичей, есть свои юродивые. Сами только что видели.
– Вы, норманнка, сказали: «У нас, у русичей»?! – изумился викинг.
– Разве мы не русичи? – обратилась Елизавета к монаху.
– Кто это вам сказал?! – возмутился Дамиан. – Кто бы из нас из каких бы земель ни прибыл сюда, теперь мы уже русичи.
– Ладно-ладно, – нервно развел руками Эймунд, не желая вступать с ним в полемику. – Не в этом дело: русичи, не русичи… Что способны увидеть их юродивые, конунг Елисифь?! Чего стоят все их предсказания? Каков от них прок? Всякому уважающему себя народу нужны не юродивые, а жрецы. Разве на Руси остался хотя бы один жрец?
– Жрецы были язычниками, поэтому всех их истребили. Не знаю, правильно ли поступили при этом киевские князья, – рассудительно усомнилась Елизавета.
Эймунд давно заметил, что, несмотря на свой пока что слишком юный возраст, средняя дочь великого князя Ярослава Владимировича Елизавета отличается недетской рассудительностью и сдержанностью. В отличие от своей старшей сестры Анастасии,[19] казавшейся норманну натурой замкнутой и мечтательной, которая мало интересовалась книжными премудростями и была занята исключительно подбором женихов.
– Жрецов уже нет. Зато есть такие начитанные и мудрые монахи и священники, как наш учитель Иларион, который также служит священником церкви Святых апостолов в Берестове, где находится летняя резиденция князя-отца. Правда, об этом вам лучше поговорить с Дамианом, которого считают самым начитанным среди монахов Киево-Печерского монастыря, или со знатоком Старого Завета монахом Никитой.
– Ленивы они, конунг Елисифь, ваши монахи, – сурово