Василий Бряга выбрал для своих рейдов неплохой ушкуй, отобранный этим годом у незадачливых новгородских купцов. Крепкое, килевое, беспалубное судно сразу понравилось десятнику. Ремонт был небольшой. Поправили снасти, просмолили корпус и спустили на воду.
На воде ушкуй еще больше пришелся десятнику по душе. Ходкий на воде, легко управляемый – эти качества как раз нужны в порубежной службе. Особенно понравилось Бряге то, что у ушкуя нос и корма ничем не отличаются. Изменить направление движения, подойти к берегу и отплыть он мог не разворачиваясь, моментально, достаточно только гребцам пересесть наоборот.
Четверо казаков на весла, один рулевым, сам на носу впередсмотрящим, установили две небольшие пищали, на нос и на корму, и получилось великолепное сторожевое судно.
– Ну, держись, вороги! – крикнул Василий и пальнул из пищали.
Наблюдавший за пробным плаванием Шорин был тоже доволен. До того как замерзнут реки и Обская губа, оставался еще месяц. Василий Бряга как раз пройдет владение, осмотрится, поправит карту, и тогда зимой будет гораздо легче.
2
Хороший мореход получился из десятника Василия Бряги, да и команда подобралась расторопная. Вот уже дней десять как отряд порубежной стражи из Обдора-Носового совершает рейд по северной границе государства Российского.
Устье Оби прошли осторожно. Хватает здесь отмелей да подводных скал. Не зная проходов, можно и такую мелочь, как ушкуй, в щепки разбить. Выйдя в Обскую губу, установили на рею единственный парус и, не отходя далеко от правого берега, двинулись в сторону Тазовской губы.
Кончается вторая половина сентября. Погода стоит хорошая. По ночам подмораживает, но днем солнышко еще успевает пригревать. В заливах, куда не попадает солнечный луч, появляются забереги, иногда пробрасывает снег. Василий хорошо помнил наказ князя:
– Как услышишь звон шуги под килем, так сразу вертайся в Обдор. Твоя главная задача – убедиться, ушли голландцы или нет. Проверить карту. Отметить на ней ориентиры, чтобы потом, по зимнику, ходко идти было, а не плутать.
«Скоро зазвенит, – подумал Василий. – Места разведали, карту всю разрисовали, пора до Обдора подаваться. По рассказам самоедов и остяков, голландцы еще летом ушли из Тазовской губы, больше их не видели. По всему, ушли с концами. А вдруг затаились где? Воровство учинить задумали?»
Эти вопросы не давали десятнику покоя ни днем ни ночью.
«Если они затаились, то где? Конечно, не здесь, по правому берегу. Торговый люд, служилый народ без конца на Мангазею шастает, в раз заметят и донесут. А вот если на левый берег встать, то там тихо. Одна дикая самоядь кочует. Туда даже ясачные служилые не добрались». – От таких дум казачья голова раскалывалась на куски.
– Вертай ушкуй в море, – скомандовал десятник. – В Обдор идем левым берегом.
Ладья накренилась, квадратный парус туго надулся, и понесло дружину в море. Берегов не видать, не сбиться бы с пути. Страх взял казаков. Непривычное дело по морям ходить.