об этом ничего не знали, как вдруг командир был срочно вызван к командиру порта, и адмирал Ирецкой ему сообщил, что им получена телеграмма, что «Рига» вышла в Либаву и неизвестно с какой целью, и неизвестно, каково на ней настроение. На берегу же поползли слухи, что на «Риге» произошел бунт и что она в руках мятежников, которые желают поднять бунт и в порту Императора Александра III, то есть у нас.
Пока в порту было совершенно спокойно. Лишь жандармские власти арестовали нескольких матросов в экипажах, которые, по их данным, принадлежали к организаторам бунта, который предполагалось поднять и здесь. К счастью, как я упоминал выше, команды в порту было немного, немного было и рабочих мастерских, и это облегчало положение. Но если бы пришла «Рига», на которой было более тысячи учеников-комендоров, и она оказалась бы в руках мятежников, то положение стало бы критическим.
Адмирал Ирецкой был в чрезвычайно трудном положении, так как в порту не имелось ни одного боевого корабля, который мог бы не допустить «Ригу» войти в порт. Единственным кораблем был наш «Инженер-механик Дмитриев», который не имел никакого вооружения. Но так как другого выхода не было, то адмирал приказал нашему командиру немедленно установить пулемет и так или иначе воспрепятствовать высадке мятежной команды.
Было решено, что как только на горизонте появится «Рига», то мы должны полным ходом выйти ей навстречу и поднять сигнал: «Встать на якорь». Если же она не исполнит приказания, то поднять второй сигнал: «Если вы не исполните приказания, буду вас топить». В случае, если и это не подействует, то ее таранить. Конечно, расчет был на то, что мятежники при виде миноносца испугаются и не разберут, что на нем нет вооружения. Но был еще серьезный вопрос, как поведет себя наша команда и не поднимет ли она бунт в тот момент, когда увидит, что «Рига» в руках мятежников. На этот случай мы, все офицеры, имели револьверы и собирались действовать решительно.
С рассветом мы вышли из аванпорта, где простояли ночь на якоре, имея пары во всех котлах. Утро прошло спокойно, погода была чудная, горизонт ясный. Только около 2 ч дня на севере показался дым, и понемногу стал вырисовываться характерный силуэт «Риги» (18-тысячетонного грузового парохода с одной трубой).
Миноносец немедленно снялся с якоря и полным ходом пошел ей навстречу. Недалеко от плавучего маяка, когда мы сблизились на видимость сигнала, командир приказал поднять условленный сигнал. Пока «Рига» разбирала сигнал и поднимала флаг «ясно вижу», А.М. Веселаго и мы все изрядно волновались. Теперь наступил самый решительный момент – исполнит она приказание или нет?
Вся эта история могла для нас кончиться весьма печально, потому что «Рига» была вооружена довольно большим числом мелких орудий, которыми ей ничего не стоило расстрелять миноносец, и, конечно, в этом случае наша команда постаралась бы поскорее с нами расправиться, чтобы не подвергнуть себя опасности. С другой стороны, командир не задумался бы идти таранить, и, так или иначе, офицерам пришлось бы плохо.
Все наблюдали в бинокли, что происходит