закончила она. – Понимаешь, моя машина сломалась…
– Садись, – не дал ей договорить он, распахивая дверцу. – Буду рад вам помочь, леди.
Таня влезла в салон, пытаясь сделать это по возможности изящно и непринужденно, словно она только и знала, что разъезжать в шикарных лимузинах.
Машина с невероятной скоростью рванула с места.
– Послушай, Аржанова, а может, твои богатые папочка и мамочка просто отказались от тебя? – насмешливо спросила Надька. – Присмотрелись и поняли, что ты – маленькая курносая уродка, а?
Алиса попыталась отодвинуться от нее, но сзади уже возникла ухмыляющаяся Любка, предчувствуя сладкий миг, когда эта задавака Аржанова будет повержена.
Беспомощно оглянувшись, Алиса поняла, что спасения ждать неоткуда.
Она еще раз посмотрела в конец улицы – на какое-то мгновение ей послышался звук подъезжающей машины, но это оказалось ошибкой. Улица по-прежнему была пуста. Алиса зажмурилась, чтобы не видеть собственного страха.
«Все, – обреченно подумала она. – Мне пришел полный конец, и никто не собирается мне помогать!»
В ушах начали звенеть колокола, как набат, приводя Алисину душу в трепет, и Алиса попыталась остановить этот чертов трезвон, зажав уши ладонями.
Но – безуспешно! Колокола продолжали надрываться, пропуская сквозь толщу монументального звука только злой смех Алисиных преследователей.
– Алиса!
Все стихло.
Алиса открыла глаза.
Девицы отодвинулись.
– Алиса!
Она оглянулась.
В конце улицы стояла машина. Она облегченно вздохнула.
Развернувшись, она побежала к машине, но остановилась и обернулась.
Постояв, она окинула девочек торжествующим взглядом и, не удержавшись, показала им язык.
Потом подбежала к машине, и последнее, что видели ее преследовательницы, – рука в черной перчатке.
Рука открыла Алисе дверь.
На мгновение девочка застыла. Беспомощно оглянулась, отшатываясь, но рука втащила ее в салон автомобиля.
– Однако нашу Аржанову возят на супер-пуперных машинах! – сплюнула Люба.
Надька же застыла, тревожно глядя на то место, где только что была машина. Где только что была Аржанова.
Что-то кольнуло Надьку в сердце.
– Надь, пошли?
– Погоди, сейчас.
Она не могла дать определения этому чувству. Это было подсознательно, как в страшилке, которые Надька любила смотреть по видаку. Когда наперед знаешь – герой этого фильма обречен на нечто ужасное, от чего по коже бегают стада мурашек, и твоя фантазия начинает подсказывать тебе разные варианты, один другого страшнее. Разница в одном: когда смотришь страшилку, это ощущение сладкое, приятное, уютное – а тут было по-другому.
В этих страшилках умные маленькие девочки записывали номер подозрительной машины, чтобы потом выйти героями. Но Надька номер не записала. Если бы Аржанова заметила опасность, она бы крикнула, правда ведь? А так…
Проводив машину взглядом, Надька окончательно решила, что все в порядке.