чему он удивляется и на что сердится? Наташка жила у диких. Она – молодая, привлекательная девушка, которой требовалось покровительство, защита и поддержка. Так что все естественно. Объяснимо все.
– Перестань, – Наташка дернула плечиком. – Только сцен ревности сейчас не хватало! С ним, – чернявая указала взглядом на «котика», – мы давно расстались и снова завязывать отношения меня не тянет. Так что успокойся, ладно.
Борис вздохнул. Ладно, он постарается.
«Котик» подошел ближе и Борис узнал кличку кота с калашом.
– Корень, откуда вы взялись? – спросила Наташка.
Корень, значит. Ну-ну…
– С той стороны, – ухмыльнувшись, дикарь ткнул автоматным стволом за дорогу.
– И что вы здесь делаете?
– Прячемся, – хмыкнул он.
Повернувшись к своей кодле, Корень сыпанул порцией приказов:
– Ну-ка, с трассы все сдернули! Быстро на позиции, пока хэды не заметили. Гарик, постой, ты останься. Возьми стрелков, займитесь трупожорами. Этих двоих жмуров – оттащите от дороги. Тот, третий – живой еще, вроде. Его оставьте. Не трогайте пока, не мочите. Пускай очухается.
«Перед Наташкой красуется, командир хренов», – неприязненно подумал Борис.
Дикие шустро убрались с дороги. Группа, вышедшая из леса, вновь растворилась в густой зелени, словно ее и не было. Вслед за Корнем через дорогу перешли только три человека. Двое, арбалетчиков вынули стрелы из тел каннибалов, обтерли окровавленные наконечники и уложили короткие оперенные болты в поясные колчаны. Затем потащили трупы в кусты.
Третий – рябой рыжеволосый парень, которого Корень назвал Гариком, – склонился над очкариком-людоедом. Тот еще не пришел в себя.
– В бригадиры выбился, а Корень? – улыбнулась Наташка.
– Вроде того, – отозвался «бывший». – Я теперь старшой группы.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Корень не сводил глаз с разбитой Наташкиной головы. Не с лица – а именно с головы. В глазах его не было ничего, похожего на влюбленность. Старшой дикарей рассматривал кровь в чернявых волосах.
– Ты вообще как, Натаха? – озабоченно спросил он.
– Да, лучше всех, – морщась, она притронулась к ране от пращевого снаряда.
– Сильно досталось? – Странный тон. Сочувствия что-то не слышно. Борис напрягся. Таким тоном не интересуются о самочувствии. Скорее, допрашивают.
– Терпимо, – Наташка тоже насторожилось. – Ерунда. Заживет. А что?
– Идти сможешь?
– Не беспокойся.
– А бежать?
– Быстрее тебя.
Дикий кивнул.
– Это хорошо, если можешь идти и бегать. Это очень хорошо.
Нет, определенно было в его тоне что-то, что сильно не понравилось Борису. Да и Наташка явно не в восторге.
– А если бы не смогла? – прищурилась чернявая.
– Было бы плохо, – вздохнул Корень. – У меня приказ: не оставлять хэдам ни одного треса.
– Треса? – Наташка нахмурилась.
– Ни