Андрей Уланов

«Додж» по имени Аризона


Скачать книгу

моего не узнает – документы-то старшина перед выходом собрал.

      Командир высокий улыбнулся, взял «наган», Трофиму перекинул и руку мне протягивает.

      – Ты правильно решил, воин, – говорит. – Пойдем. Я приглашаю тебя разделить с нами ужин.

      Ладно, пойдем, думаю. Тем паче что я, считай, сутки без еды. Как вчера перед выходом поели, так с тех пор во рту даже крошка не ночевала. На островке тогда как раз собрался сухпаек погрызть – и началось. А на сытый желудок и помирать веселее.

      Оглянулся на рыжую – сидит, как сидела, словно и не было ничего, положил нож на сиденье и вылез из машины.

      – Ладно, – говорю, – пошли. Поглядим, какие у вас тут пироги раздают.

      Отошли на десяток шагов – тут рыжая и проснулась.

      – Отец! – а голос аж звенит от возмущения.

      Командир оглянулся, брови свел, сурово так на нее посмотрел. Ну, думаю, сейчас он по ней начнет из тяжелых гвоздить, не глядя, что дочь. А может, именно потому, что дочь.

      – Карален! Ты воспользовалась Тайными Тропами, не имея на то дозволения. Ты дважды позволила застать себя врасплох. И если бы этот воин пожелал – ты дважды была бы мертва. Дважды, Карален! Подумай над этим.

      Сказал, как высек. Развернулся и дальше зашагал. Тот еще отец.

      Только я успел пару шагов сделать, как в спину, словно выстрел, окрик:

      – Стойте!

      Оглянулся – рыжая ко мне идет, походка танцующая, а в глазах слезинки блестят, и нож в руке за лезвие держит. Подошла ко мне и звонко, на весь двор заявляет:

      – Я, Карален Лико, по долгу крови и чести признаю тебя, воин без имени, своим господином и клянусь служить тебе верой и правдой до тех пор, пока не верну долг. И пусть гнев богов падет на меня, если я нарушу эту клятву.

      И нож мне протягивает.

      Я на синеглазого покосился – молчит, зараза, в сторону смотрит и в бороду себе усмехается. Ну и влип же я!

      – Слушай, – говорю, – брось ты эти дворянские заморочки. Верни мою финку, ту, что в сапоге была, и считай, что мы в расчете. А господином меня отродясь не обзывали.

      Рыжая аж вздрогнула.

      – Ты оскорбляешь меня, воин. Моя жизнь стоит дороже какого-то ножа.

      – Так ведь, – говорю, – смотря какой нож. Этот мою жизнь спасал побольше, чем два раза.

      Нож и в самом деле хороший. Рукоять наборная, из черного плексигласа, баланс – замечательный. Как мне его в 42-м подарили, так с ним и хожу.

      Рыжая на меня косо так посмотрела, наклонилась и вытащила финку из сапога.

      – Возьми. Но клятва моя остается в силе.

      Вот ведь привязалась.

      – Ну и что ты теперь делать за меня будешь? – спрашиваю. – А, слуга? Сапоги чистить или тарелку подносить?

      А рыжая на меня странно как-то глянула и отчеканила:

      – Все, что прикажешь!

      Хм. Это как же понимать? Приказать-то я много чего могу, с меня станется.

      – Я думаю, воин, – вмешался командир, – что нам стоит поторопиться, если ты не предпочитаешь есть суп остывшим. А тебе, Карален, если ты и в самом деле собралась прислуживать