e>
2013 год. Рублево-Успенское шоссе. Элитный поселок Жуковка.
Сонную тишину усадьбы, занимавшей целый гектар территории поселка, нарушало только нежное стрекотание поливочных механизмов, исправно осыпавших изумрудную траву алмазами водяных капель.
Казалось, жизнь здесь замерла. Застыла в классических геометрических формах, которым отдавали предпочтение архитекторы, спроектировавшие сам особняк и другие постройки.
Дом, возвышавшийся в центре усадьбы, был начисто лишен псевдоготических башенок, шпилей и прочих излишеств, которыми грешили соседские особняки. Здесь во главу угла были поставлены строгость и простота. Четырехскатная, крытая красной черепицей крыша, белые стены и большие прямоугольные окна не придавали, как следовало бы ожидать, трехэтажному зданию тяжеловесность и мрачность. Строителям удалось найти тонкую грань, отделяющую аристократизм от безвкусицы.
Дорогие материалы, использованные для возведения особняка, не перли здесь наружу, а гармонично вписывались в общую картину.
Это же железное правило касалось всего, что размещалось на территории усадьбы – одноэтажных надворных построек, большого круглого бассейна, отделанного по периметру плитами каррарского мрамора, квадратных цветочных клумб, выстроившихся вдоль подъездной дорожки плодовых деревьев и трехметрового забора из декоративного красного кирпича, на гребне которого, в нишах кованой решетки, виднелись белые головки камер видеонаблюдения.
Единственным строением, вносившим некоторый диссонанс в четкий порядок этого райского уголка, была обросшая строительными лесами махина, располагавшаяся на периферии. Удаленность сооружения от остальных зданий наводила на мысль о его особой роли. Однако темные полимерные сетки надежно скрывали от любопытных глаз контуры строения, достигавшего в высоту тридцати метров. Таинственную стройплощадку зачем-то окружали ряд мощных прожекторов.
Солнце скатывалось за горизонт, когда створки стальных ворот бесшумно разъехались в стороны. На подъездную дорожку величественно вкатился черный автомобиль с тонированными стеклами. Машина не имела марки, поскольку была сделана по спецзаказу, а на хищно выгнутой решетке бампера вместо эмблемы фирмы-производителя сверкали хромированные буква «R» и «S» – инициалы владельца этого чуда автодизайна.
В автомобиле прослеживалась и монументальность ЗИСов, на которых разъезжали чиновники советской эпохи, и изящная плавность линий, присущая дорогим иномаркам последних моделей, и царственный аскетизм.
Машина не проехала к крыльцу особняка, как это бывало всегда, а остановилась на середине дорожки. Все пришло в движение. Из своей стеклянной будки у ворот вышел и замер по стойке «смирно» рослый охранник в черном. Два его собрата, предупрежденные о приезде хозяина, появились на крыльце, застыв по обе стороны входной двери. А у забора словно из-под земли выросла парочка дюжих ребят с овчарками на поводках.
Первым из автомобиля выбрался человек в черном френче со стоячим пасторским воротником. Темные глаза его резко контрастировали с бледной, словно никогда не видевшей солнца кожей лица. Длинные волосы цвета воронова крыла были разделены аккуратным пробором. Узкое, окаймленное короткой бородой лицо, изящной формы нос с горбинкой делали мужчину похожим на орла, хищную птицу, камнем падающую на добычу с небес. На указательном пальце средней руки он вертел нож странной формы. Длиной пятнадцать сантиметров, он имел четырехгранное лезвие и напоминал формой рыбу, туловищем которой была круглая рукоятка с продольными проточками, а хвостом – массивное кольцо.
Передвигаясь странными рывками, неестественно широко расставляя ноги, он сделал несколько шагов и остановился у пассажирской дверцы. Вслед за ним автомобиль покинули два парня в деловых костюмах, с характерными вздутиями под мышками. Как и первый пассажир, они внимательно осмотрели двор. Потом один кивнул бледнолицему, а тот наклонился к окну машины.
Рамзес Садыков появился лишь после того, как обменялся парой слов с начальником охраны Умаром Ахмаевым.
У главы крупного концерна, входящего в десятку самых влиятельных структур военно-промышленного комплекса, было много врагов и осторожность стала для него нормой жизни.
Выглядел олигарх очень экстравагантно. В первую очередь из-за своего наряда, никак не вязавшегося с положение Садыкова в обществе. Он просто ненавидел строгие деловые костюмы и одевал их лишь в исключительных случаях. Сейчас на Рамзесе Хасановиче была серая рубашка поло, тертые джинсы и белые кроссовки. Подчеркнутая небрежность в выборе одежды хоть и давно стало визитной карточкой Садыкова, но до сих пор смущала его деловых партнеров.
На их замечания о форме, которая должна была соответствовать содержанию, он с улыбкой отшучивался:
– Когда Александру Третьему, удившему рыбу в Гатчине, напоминали о встречах с иностранными послами, самодержец замечал «Европа может и подождать».
Годы, проведенные в боях за восхождение к сверкающим вершинам богатства и власти, оставили на миллиардере свой отпечаток. Садыкову было пятьдесят три, но выглядел он