что располагается непосредственно напротив Лувра. Сигнал к началу трагического действа был подан. Немедленно на звук этого колокола откликнулись колокола всех парижских церквей, таким образом призывая к всеобщей беспощадной резне, вошедшей во все учебники истории под названием «Варфоломеевская ночь». Лувр был ее безмолвным свидетелем.
После трагедии, произошедшей 24 августа 1572 года, изменилось отношение подданных к своему королю. Монарху следовало подчиняться, а если и воевали, то не с ним, а с его вероломными советниками. Теперь напрочь исчезло то мистическое почитание и уважение, которым был окружен король. Для протестантов теперь королевская лилия опозорена; остались лишь единственные лилии, достойные уважения, – те, что украшают незапятнанное поле Евангелия.
Как известно, лицо королевского двора определяется личностью его хозяина, а потому Генрих III заслуживает особенно пристального внимания, поскольку иначе невозможно будет понять дух Лувра XVI столетия.
По описанию современников, Генрих III отличался высоким ростом. У него были длинные изящные ноги, не слишком широкие плечи и узкая грудная клетка. Если его дед, Франциск I, создавал впечатление спокойной и уверенной в себе силы, то при взгляде на Генриха III оставалось ощущение изящества и грациозности.
Этот человек отроду не был предназначен для физических упражнений и истинно мужских забав на свежем воздухе. Он предпочитал оставаться в стенах Лувра, однако никогда не отказывался от охоты и прекрасно держался на лошади. Просто Генрих по натуре являлся человеком думающим. В этом он был похож на Карла V, в этом его отличие от всех остальных французских монархов.
Голова короля была удлиненной формы, лицо овальное, с прямым носом, темными глубокими глазами, тонкими губами и еле заметной тонкой ниточкой усов над верхней губой. Под нижней губой темное пятно особенно усиливало выражение глубокой задумчивости, которое так заметно на поздних портретах монарха.
Генрих III был изыскан, и от него поистине веяло благородством. Известен карандашный рисунок Жана Декура, а также медальон, созданный в 1575 году Жерменом Пилоном, которые наиболее точно передают внешний вид Его Величества. Известно и свидетельство одного итальянского дожа, который при виде французского короля в Венеции произнес: «Его Величество скорее сухощав и очень высокого роста, у него голова больше испанца, нежели француза, и бледная кожа». Этот высокий рост достался Генриху III в наследство от отца. Еще один венецианец, Липпомано, в своих записках отмечал: Генрих III «скорее высокого роста, нежели среднего, сложения скорее худощавого, нежели пропорционального. У него длинная фигура, нижняя губа и подбородок немного тяжеловаты, как и у его матери, у него красивые и мягкие глаза, широкий лоб, наконец, весь он очень изящен, у него благородная и грациозная осанка». Брантом говорит, что руки короля были столь же красивы, как и у его матери, Екатерины Медичи.
В 1580-х годах монарх заметно состарился, поскольку