Второй мировой войны.
Это я. Мне около трех лет.
Итак, я узнала о какой-то старой истории с депрессией невыясненной природы, которая передавалась в семье Фонда по мужской линии, которую мои кузены описывали как патологическую ненависть к крупным женщинам, особенно с толстыми ногами. Ах! Папочка!
Мой дедушка Уильям Брейс, тетушка Харриет, папа, тетушка Джейн и бабушка Херберта.
Семейство Фонда, собравшееся на крыльце родного дома Дэвида в поселении пионеров Стар Мьюзеум в Небраске, в том числе жена Дэвида Сью Фонда, тетушка Харриет, жена Питера Беки Фонда, Питер Фонда, Тина Фонда, Дэвид Фонда, я, Синди Фонда Дэбни и дети.
Семейный пикник в Омахе в июле 1907 г. На первом плане слева на право: мой отец рядом со своей матерью Хербертой, Этелин Хиннерс Фонда с тетушкой Джейн на руках, мой дедушка Уильям Брейс, держащий на коленях тетушку Харриет. Во втором ряду: моя прабабушка «Грэмми» Хатти, неизвестное лицо (возможно, сестра прабабушки Хатти) и мой прадедушка, Тен Эйк Хилтон Фонда-старший.
Я узнала, что отец всегда избегал ситуаций, способных вызвать волнение. Он даже отказался присутствовать на похоронах своей матери и предпочел остаться в Нью-Йорке, где был занят в спектакле. Работа всегда была для него на первом месте; может быть, это был способ уберечь себя от реальных жизненных переживаний. Он даже не пожелал пропустить спектакль «Мистер Робертс», вместо того чтобы остаться со мной и Питером в ту ночь, когда наша мать убила себя. (Только год спустя я узнала, что она не умерла от сердечного приступа, что это было самоубийство.)
Ii акт
Во втором акте жизни меня корили за то, что я была «душечкой», была именно такой, какой хотел меня видеть мужчина, который был на тот момент моим мужем. И правда, когда я попросила свою дочь, снимающую документальные фильмы, помочь мне с автобиографическим видеофильмом, она сказала: «Почему бы просто не взять хамелеона и не пустить его ползать по экрану?» Я поняла, что мне, кроме всего прочего, очень важно выяснить, соответствовало ли истине такое мнение обо мне.
Но, копнув глубже, я со всей очевидностью осознала, что начинает вырисовываться мой новый образ, образ сильной женщины. Мне показалось, будто я впервые обрела себя. Вот тебе и душечка!
Физическое насилие
Одним из самых пронзительных событий за время написания моих воспоминаний был момент, когда в психиатрической больнице, где убила себя моя мать, мне удалось получить ее медицинскую карту. В своих записях врачи отмечали, что у моего дедушки наблюдались симптомы параноидной шизофрении. Он заколачивал досками окна в доме и запирал на засов входную дверь, так как боялся, что придет какой-нибудь мужчина и уведет его красавицу жену, которая была намного моложе. В этих записях была автобиография на пятнадцати листах, написанная рукой моей матери по просьбе врачей, которую мне удалось получить с их разрешения.