подробностями его вылазок в тыл испанцев, совершенных после возвращения из плена. Однако его приводило в холодную ярость их стремление во что бы то ни стало добиться объяснения мотивов этих рискованных операций. – Надеюсь, генерал еще помнит о кодексе рыцарской чести, несмотря на то, что большинство французских офицеров благополучно забывают о нем.
– Генерал уважает вас, князь. Генерал – он уважает… – вновь попытался блеснуть красноречием Хозар. Впрочем, Гяур уже давно привык к этому изысканному блеску риторики.
Они сошли с коней, и Хозар сразу же направился к кораблю, чтобы лично убедиться, что там все готово к отплытию. Капитан ждал его у трапа, гордый собой и преисполненный желания повести корабль хоть на край света. Но прежде чем пообщаться с этим властелином судна, Гяур обратил внимание на офицера, командовавшего наемными чужестранцами.
– Так это вы, князь? – напыщенно поинтересовался тот.
Лицо офицера, восседавшего на пегом коньке перед строем наемников-пехотинцев, показалось Гяуру настолько знакомым, что ему не хватало только вспомнить имя, чтобы затем припомнить все остальное, что с ним связано.
Это мрачное, почерневшее от пьянства и собственной угрюмости лицо… Этот тяжелый взгляд из-под густых нависших бровей… Они были знакомы Гяуру, вот только он все еще не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах это знакомство состоялось.
– Вы лично собираетесь командовать отрядом, который будет высаживаться в тылу испанцев, князь?
– Это единственное, в чем вы можете не сомневаться, поднимаясь на борт судна.
– Тогда мои головорезы могут не сомневаться в успехе, не будь я пехотным капитаном.
Только услышав слова: «Не будь я пехотным капитаном…» Одар-Гяур неожиданно вспомнил: «Господи, да это же капитан Кодьяр! Хотя… неужели это действительно Кодьяр?! – поиграл он желваками. – Тот самый, что когда-то похитил графиню де Ляфер, собираясь казнить ее в пригороде Варшавы, в имении графини д’Оранж. Тогда этому злодею удалось бежать. Интересно, в скольких еще грязных делах, в скольких интригах успел принять участие этот негодяй?»
Полковник оглянулся на своего коня, которого, вместе с конем Хозара, держал за поводья его адъютант. Но Кодьяр уловил этот взгляд и понял, что конь ему нужен для того, чтобы сразиться.
– Сам Бог послал мне вас во Францию, – оскалил остатки желтых, потрескавшихся зубов командир роты наемников.
– Мне хотелось встретиться с вами значительно раньше, – в тон ему ответил полковник.
То, что произошло дальше, показалось Гяуру совершенно невероятным. Капитан вдруг выхватил кавалерийскую саблю и понесся на него. Лишь в последнее мгновение князю удалось остановить страшный удар, приняв его на рукоять своего меча – к шпаге полковник так и не смог привыкнуть. Длинный, с узким лезвием, меч был именно тем оружием, к которому он был приучен с детства.
– Остановитесь! – метнулся наперерез Кодьяру молоденький лейтенант-баварец. – К нам приближается принц де Конде!
Но капитан