ли не целиком, шофёр зевнул, откинул чупрынь в сторону и завёл мотор.
Дорога была изрыта воронками, скорость не наберёшь даже самую малую — колёса обязательно унесёт на ближайшее дерево, поэтому шофёр ожесточённо тряс чубом и матерился, объезжая воронки и короткими бросками продвигаясь вперёд.
Неожиданно он нажал на тормоз и остановил машину, чуть не уткнувшись лицом в ветровое стекло. Сморщился болезненно, будто в него угодила пуля.
— Господи, — прошептал он неверяще, — Вовка Макаров… Неужели это ты? — Шофёр всхлипнул зажато, тоненько, словно бы в нём что-то отказало — взяла и оборвалась внутри нужная мышца и жизнь сразу сделалась бессмысленной.
Впереди, между двумя голыми, напрочь очищенными от веток и сучьев деревьями, стоял старенький грузовик и медленно догорал. Задние колеса у грузовика были оторваны, проломленным кузовом автомобиль опустился в свежую, источавшую едкий дым воронку.
— Вовка! — горестно взвыл водитель и выскочил из кабины.
Старший лейтенант выскочил следом.
Собственно, кузова у грузовика уже не было, вместо днища зияла большая дыра. Снаряд, прилетевший издалека, умудрился выбрать себе цель и точно угодил в неё, проломил кузов грузовика и взорвался в земле.
От шофёра после таких попаданий обычно остаётся одна оболочка — кожа с переломанными костями. Да бурые пятна на потолке кабины.
Водитель полуторки обежал раскуроченный грузовик кругом, простонал на ходу:
— Володька… За что же тебе такое наказание?
Кабина светилась от частых дыр, в наполовину сбритой осколками крыше серело недоброе тусклое небо. То, что осталось от неведомого водителя Володьки, было обычной окровавленной кучей тряпья, сверху накрытой помятой пилоткой-маломеркой.
— Мака-аров! — взвыл водитель полуторки громко, затряс головой, сыпя вокруг себя слёзы.
Старший лейтенант обошёл грузовик следом за водителем полуторки, удручённо почесал пальцем затылок: на спасение у шофёра не было ни одного шанса.
— Что же ты, земеля, — водитель полуторки вновь обрызгал пространство слезами, — как же ты промахнулся?
— А что он мог сделать? — спросил Горшков. — Отпихнуть от себя снаряд ногой?
Водитель полуторки повыл ещё немного и умолк, начал деловито суетиться, выламывать из разбитых бортов куски дерева, потом остановился и тупо, как-то остервенело поглядел на старшего лейтенанта.
— Надо бы Володьку в часть отвезти, товарищ командир, похоронить там.
— Да от него ничего не осталось. Один воздух с тряпками.
— Что делать, что делать…
— Похоронить здесь, на обочине дороги, рядом с машиной, чего же. Лопата есть?
— Есть.
— Доставай, — Горшков оглянулся на полуторку, призывно махнул рукой. — Слезай, Мустафа, предстоят земляные работы.
Мустафа легко перелетел через борт, при приземлении смачно бултыхнул разбитыми сапогами. Заглянул в кабину грузовика.
— Не повезло парню.
Водитель