1941 г. из Германии были доставлены новые торфонасосные краны и электромоторы. Однако местным подпольщикам удалось успешно провести диверсию и уничтожить оборудование. Через несколько дней немцы приказали местным жителям возвести вокруг 4-го и 5-го поселков ограду из колючей проволоки и построить наблюдательные вышки. Здесь разместился лагерь для советских военнопленных[112].
Русские коллаборационисты прибыли в Осинторф из Смоленска в начале марта 1942 г. Но прежде чем сюда приехала основная часть группы С. Н. Иванова, в поселок несколькими днями ранее вступила колонна штабных машин в сопровождении подразделения мотоциклистов (вероятно, это было подразделение обер-лейтенанта В. Бурхардта-Мюллера). Среди германских военнослужащих были замечены двое русских, свободно говоривших по-немецки. На них была форма офицеров РККА, только вместо петлиц были погоны, а вместо пятиконечных звезд на головных уборах – бело-сине-красные кокарды[113]. Оккупантами была проведена акция по принудительному переселению жителей 7-го поселка. В течение дня все помещения (в основном бараки, и немногочисленные дома) были освобождены от гражданских лиц[114].
Одно из типовых зданий в центральном поселке Осинторфа. В годы войны – казармы РННА. Фото И. Сирикова
К. Г. Кромиади описывает появление эмигрантов в Осинторфе так: «К моменту нашего прибытия… занят был только один центральный поселок… Познакомившись на месте с квартирными ресурсами, мы решили здание управления отвести под штаб и склады, больницу – под лазарет, а поселки – под казармы»[115].
Известно, что в центральном поселке (находился в 300 м от 7-го поселка) располагались военные и гражданские оккупационные структуры. Здесь немцы и выделили помещения под штаб и склады для русской группы. В 7-м поселке после выселения местных жителей стал дислоцироваться гарнизон, получивший наименование «Москва».
Вербовка советских военнопленных
Перед штабом РННА сразу возник вопрос о привлечении в свои ряды как можно большего количества бывших солдат и офицеров РККА. Кромиади почему-то объясняет дальнейший рост русской группы (развертывание взвода в роту, а роты – в батальон) тем, что потребовались люди, чтобы провести ремонт в ужасно запущенных бараках и домах, выделенных под казармы[116]. Проблема размещения личного состава, конечно, имела место быть, но преувеличивать ее значение не следует, поскольку в 7-й поселок завербованных пленных доставляли далеко не только для ремонта жилых строений.
Психологические мотивы, толкавшие солдат и командиров Красной армии на вступление в РННА, по большей части представляются объяснимыми. Зима 1941–1942 гг. была крайне тяжелой. К февралю 1942 г., по подсчетам К. Штрайта, в немецком плену умерли от болезней и голода или просто были убиты – 2 млн красноармейцев[117]. В зоне ответственности группы армий «Центр» до второй половины весны 1942 г. смертность пленных оставалась