Плывун. Александр Житинский

к Пирошникову, и он притворил дверь.

      – Садись.

      – Да я на минуточку. Дело в том, что кран не падал. Я обязан был предотвратить панику среди жильцов. Но вы должны знать, – сказал Геннадий.

      – А что же это было?

      – Возможно, снова начались подвижки.

      – Какие подвижки? – не понял Пирошников.

      – Ну вы же подписывали приложение к договору?

      – Подписывал, но не читал.

      – Ну тогда я расскажу с начала.

      Они сели за стол, Пирошников налил вина, и Геннадий начал рассказ.

      После того, как Пирошников, по выражению Ларисы Павловны «сбежал от Наденьки», а произошло это где-то в середине восьмидесятых годов, с домом начали твориться не совсем понятные вещи.

      Собственно, творились они и раньше, но замечены были лишь локально. Дом, а точнее, какая-то его часть – квартира или лестница – как бы начинали иногда сходить с ума, что приписывалось обычно особому нервическому состоянию какого-нибудь домочадца. Об этом и книжки были написаны, и фильм снимали.

      Но дом никогда не обнаруживал желания сойти с ума целиком, как вдруг кто-то первым заметил, что он выпирает из земли – день за днем, месяц за месяцем, – по сантиметрику, по два. Через полгода уже и окна цокольного этажа, полуутопленные ранее в специальные колодцы, вылезли на свет божий целиком и обнажилась серая бетонная полоска фундамента, которая все уширялась.

      По ночам перепуганные домочадцы слышали потрескивания и шорохи, кто-то улавливал голоса, которые что-то отдаленно скандировали, но это скорее всего нервические домыслы.

      Дом пробудился ото сна.

      Надо было срочно что-то предпринимать, а для начала исследовать – на чем, собственно, стоит это сооружение столетней давности?