друг к дружке, а потом, лёжа в полной темноте, высунув нос из-под одеяла, тайком наблюдали, как баб Катя в длинной льняной рубахе до пола, повязав на голову ситцевый платочек, подкрутив колёсико лампады и подправив фитиль перед старинными образами в «красном» углу, долго молилась, неслышно шепча что-то и поминутно крестясь, совершая земные поклоны и утыкаясь лбом в деревянный крашеный пол. Старушка была чрезвычайно набожной и истинной праведницей.
Иконы у бабы Кати висели по всей избе, а величавые лики святых, казалось, смотрели на всех строго и немного с укором. Только взгляд Господа Иисуса Христа, как Василисе казалось тогда, выражал огромную любовь и сострадание, присутствовало в нём что-то такое… завораживающее и умиротворяющее. Лик Пресвятой Богородицы светился изнутри кротостью и милосердием, был полон неимоверной доброты и исходящей чистоты. Взирая на него, девочка подсознательно чувствовала, что именно такой взгляд выражает материнскую любовь…
– Бабушка, а Бог есть? – как-то спросила она.
– Есть, Василинка, – спокойно и уверенно ответила та.
– А почему я его не видела? Где он?
– Он в твоём сердце, родная… главное – научиться слышать его голос…
Васька была совсем маленькой, когда бабуля впервые взяла внучку с собой в церковь. Почему-то именно её одну. О том эпизоде Василиса знала лишь по рассказам взрослых, сама же очень смутно вспоминала происходящее.
Ранним утром вместе с собравшимися соседками-старушками шли они пешим ходом через устрашающе тёмный лес в соседнюю деревню к утренней службе. Трава, мокрая от ночной росы, неприятно холодила босые ноги. Туфельки несла в холщовой котомке, дабы не извозить в грязи посреди лесной тропы, вытоптанной непуганными дикими животными – лосями да кабанами. Очень хотелось спать. Просто жуть как сильно… Васька тёрла глаза и зевала каждую минуту, широко открывая рот и спотыкаясь на ходу.
При входе в храм девочке наконец позволили надеть сандалии, повязали на голову ситцевый платочек и торжественно ввели в помещение. Народу оказалось на удивление немало, в основном древние бабульки, все как одна в длинных тёмных юбках и с покрытыми головами. Служба уже началась, и опоздавшие встали с краю. Копируя других, Василиса пыталась неумело креститься и совершать поклоны, но через какое-то время топтание на одном месте ей надоело и она потихоньку отошла в сторонку… шаг за шагом удаляясь всё дальше. На девочку никто не обращал внимания, и та бродила промеж молившихся, разглядывая иконы, зажжённые свечи, росписи на стенах… А потом вдруг внезапно испугалась, потеряв из виду бабу Катю! Завертевшись юлой под ногами прихожан, поспешила на поиски, поминутно заглядывая в серьёзные в своей торжественности лица и готовая сию же минуту разрыдаться, но тут наконец, к своему облегчению, увидела знакомую худенькую спину и на радостях бросилась к ней! Подскочив сзади, что было силёнок уцепилась тоненькими ручонками