присутствия, это формальный случай,
Цилиндр, белый галстук и фалды —
Ничто не может остановить ветер в мои паруса.
Потому что я приглашен этим вечером
В цилиндре, белом галстуке и фалдах.
Она, наверное, скоро оживет для меня, эта песня. Но часть моего мира, моей музыки уже никогда не будет прежней, она не оживет. Она ушла. Кто бы мог подумать, что «пленник любви», человек, чей голос я слышала в лучшие минуты моей жизни, он, совсем еще молодой, вдруг умрет такой странной смертью?
В прошлом, тридцать четвертом, году Росс Коломбо, сладкий голос Америки, лучший, несравненный, зашел к своему другу, фотографу Лэнсингу Брауну. Они начали рассматривать коллекцию оружия. Один старый дуэльный пистолет выстрелил. Пуля ударилась в стол у дальней стены и рикошетом попала Коломбо в лоб повыше левого глаза. Провели расследование, изучили стол, Брауна оправдали. Все.
Я смотрю на газетный анонс кабаре «Санта-Ана» – там какой-то Майями Сальвадор с гавайскими номерами, и вот еще Байяни Касимито танцует с сестрами Диас. Музыка: Cheek to Cheek, Got a feeling you are fooling, Love me Forever, You are my Lucky Star.
Я сижу и жду, когда из этих слов и строк родится мелодия. Но возникающие в голове робкие звуки заглушает отдаленный, хотя от этого не менее противный, шипящий свисток, по которому тут сверяют часы. Это у моста Санта-Крус. Красный кирпичный ужас, завод «Инсулар Айс», всем в городе нужен производимый им лед, свисток звучит в семь утра, в полдень и в четыре дня целую минуту. После того свистка, который в четыре, народ начинает тянуться домой. А вот сейчас – время ланча, полдень.
Да, но здесь, наверное, надо бы сказать, из какого места я слушаю этот свисток. У меня офис в Интрамуросе! Через два квартала от Августина! На второй день после приезда в город!
История эта по-своему странная, и в ней надо немножко разобраться, просто на всякий случай, подумала я, бросая пачку газет и журналов на широкий стол у окна. Мой вид из окна: глухая стена из побеленного когда-то камня, за ней верхушки пальм и манговых деревьев, какая-то крыша, потом выясню, что еще там, за стеной, есть. На деревья эти, впрочем, смотреть можно бесконечно, их листва чуть движется на нервном ветерке, они успокаивают.
Итак, мой стол, он на возвышении – контора устроена по местным обычаям, когда посетитель входит по старым ступенькам с улицы, попадает в приемную, довольно большую, там может сидеть один человек (как у меня), а может и несколько. Он называет свое дело, и его ведут как бы вверх. На одну ступеньку (как минимум) или несколько, на этакий балкончик, насест. В любом случае главный человек в офисе сидит выше прочих и за остальными наблюдает.
В моем случае это две ступеньки вверх по довольно вытертым доскам твердого дерева. Можно закрыть ширмы и превратить мое пространство в изолированный кабинет. Лучше этого не делать. Потому что мне иногда надо перекликаться с Лолой.
Боже мой, эта Лола. Самое невероятное из всего, что со мной пока случилось. Эдди Урданета, конечно, местный житель, а вся Азия знает, что обещание для них – это форма вежливости. Но Эдди другой, он пылает бешеной энергией. И вот