его хоронили, как хоронили! Бедняга Генрих! Его похоронил за свой счет дряхлый изгнанник, служивший еще Карлу Восьмому, которого звали, кажется… Ох, эти мне франкские имена!
– Таннегюи дю Шатель, – напомнил главный виночерпий польского короля. – В последний путь короля Генриха провожали всего два дворянина, незрячий епископ Санлисский да несколько верных слуг, среди которых находился и мэтр Делиже. Именно он, мэтр Делиже, ваше величество, определил, что король Франции был отравлен…
– Да?.. Это делает ему честь, – ехидно заметил Баторий, но тут же снова скрючился от боли. – Черт побери! Так может, и я отравлен, как мой брат король Генрих?.. Это ужасно! Скорее зови сюда нового лекаря. Я позволю ему себя осмотреть…
После визита мэтра Делиже и его целебных микстур королю Польши стало значительно лучше, и он даже соизволил вспомнить о том, что собирался этим утром повеселиться сам, а заодно развлечь своих знатных магнатов.
Король дважды хлопнул в ладоши, вызывая к себе распорядителя празднеств дворянина Стаса Порского, носившего высокий придворный чин подчашия.
– Все ли готово для казни тех врагов, что взяты в плен нашими доблестными гусарами при вчерашней разведке на том берегу реки? – поинтересовался он у подчашия.
– Все готово, ваше величество! – кивнул Порский.
– Так поезжай и привези пленных к месту казни. Я уже придумал, как их казнить. Каждого из них мы привяжем по отдельности к четверкам лошадей за руки и за ноги, а потом… Хоп! И наши лошади их четвертуют…
– Слушаюсь, ваше величество! – И подчаший исчез с глаз своего владыки.
А в это время у шатра короля собрались самые родовитые польские дворяне числом двенадцать. Все они занимали высокое положение в сборном войске Батория, состоявшее в основном из иностранных наемников. На их мужество и ратное мастерство король польский и возлагал большие надежды, собираясь в очередной поход на русскую землю. Потому-то король вышел к своим маршалкам, чтобы лично приветствовать и еще больше укрепить боевой дух, который и без того прямо так и рвался наружу из польских мундиров и доспехов.
При появлении короля все шляхтичи, как один, обнажили сабли и, подняв вверх, трижды ими отсалютовали, приветствуя таким образом своего самого главного военачальника.
– Мои верные рыцари! – начал свою речь Стефан Баторий.
– Завтра мы двинемся в поход, и вас ждут героические подвиги во славу нашей католической церкви, всех ее святых и самого господа нашего Иисуса Христа. А сейчас я желаю, чтобы все вы немного развлеклись, посмотрев на то, как наши боевые кони разорвут на части двоих пленных, один из которых, как мне сказали, носит большой чин в русском войске – станичного головы.
– Вот эту «голову» и надо отделить от туловища! – пошутил пан Ястребовский, напомнив этим королю, что именно он во главе сотни гусар захватил пленных.
– Пан Ястребовский герой дня! Это он захватил станичного голову и его помощника, – сообщил всем король, обратив