А может быть, ничего. Просто соскучилась и приехала.
Общение тоже роскошь, своего рода бриллиант, особенно общение близких по разуму и жизненному восприятию.
Мы выпили. По телу разлилась благодать и полное спокойствие.
Полина рассказала, как от нее ушел первый муж. Он был моложе ее на десять лет.
– К молодой? – спросила я.
– На десять лет его моложе.
– Значит, тебя на двадцать, – посчитала я.
– Ну да… – согласилась Полина.
– Этого следовало ожидать.
– Почему же? – не поняла Полина. – Разве я не красивая?
Она держала фужер у лица. Большие глаза над хрусталем.
– Я красивая, не зануда, сама зарабатываю… – перечислила Полина. – Была такая любовь…
– Была и сплыла.
– Но почему?
– Ему захотелось детей. А родить должна молодая. У цыган женщина рожает с двенадцати лет. А в семнадцать уже считается старуха.
– Мы же не цыгане, – возразила Полина.
– Ты хочешь, чтобы я с ним поговорила? – догадалась я.
– С кем?
– С твоим мужем…
– Вы что, с ума сошли? Зачем он мне? Я Велю люблю.
– А с Велей у тебя какая разница?
– Двадцать пять лет. Но я их не чувствую. Моя душа слилась с его душой. У нас одна душа на двоих. Я все время слышу его присутствие.
– И сейчас?
– И сейчас…
Наступила пауза. В тишине две души, обнявшись, как в вальсе, медленно проплыли над нашими головами.
– Я хочу родить от Вели ребенка, – проговорила Полина.
Теперь я поняла наконец – зачем Полина приехала. За советом.
– Тебе нужно мое мнение? – проверила я.
– Да. Это очень серьезно. Мне не с кем посоветоваться.
– Веле шестьдесят пять. У него большое прошлое, но маленькое будущее.
– У него прекрасные гены, – возразила Полина. – И у меня тоже очень хорошие гены. Мой отец был большой художник. Мать – наполовину татарка. Красавица. У нас будет потрясающий ребенок. Я привезу его к Веле на океан.
– То-то Эмма обрадуется…
– Эмма будет наблюдать, как он растет, и не думать о смерти. Она выйдет из депрессии и воспрянет. И Веля воспрянет. У них же нет общих детей.
– Ты о ком думаешь – о себе или об Эмме? – не поняла я.
– Это выход для всех. Новая жизнь всех возродит. И ребенок сам получит жизнь. Я почему-то думаю, что это будет мальчик.
Я смотрела на Полину. В ней совершенно не было захватнического начала. Она была готова делиться всем, что имела и не имела, только бы Веля воспрял для жизни.
– А сколько люди живут? – спросила я.
– Не знаю. Князю Голицыну девяносто шесть.
– Ну вот, а Веле только шестьдесят пять. Значит у него в запасе тридцать лет. Мальчик успеет вырасти и получить образование.
Полина просветлела и обрадовалась, как будто действительно от меня зависело их общее будущее.
Веля приехал в Москву. У него было несколько срочных дел, и в том числе визит к новому мэру. Он собрался просить мастерскую для Полины.
Веля не