Врангель так и не узнал, так как сквозь обступившую его толпу к нему пробился российский посол Нератов. Он встал рядом Врангелем.
– Что за осада? Не то всем велю покинуть посольское подворье! – лениво выкрикнул он. – Генерал – не ваш пленник, а мой гость. И прошу с моими гостями вести себя подобающе.
Толпа смолкла и неохотно расступилась, образовав узкий проход к посольскому крыльцу.
Взяв Врангеля под руку, Нератов повел его в здание. При этом он стал извиняться, что не встретил эскадру и до сих пор не нанес ему визит. Объяснил это тем, что только сегодня утром вернулся из Парижа, где главным образом занимался делами армии Врангеля.
Высокий, крепкий, с властным холеным лицом, всегда веселый, остроумный, неунывающий, с весны двадцатого он был при правительстве Врангеля кем-то вроде министра иностранных дел. Находясь главным образом в Константинополе, он улаживал с союзниками различные дела, касающиеся поставок русской армии оружия, боеприпасов, продовольствия и решал еще множество других дел, которые возникали едва ли не ежедневно и в большом количестве. К нему привыкли настолько, что даже официальные турецкие организации его считали русским послом в Турции. Постепенно Нератов сменил штат прежнего посла и занял бывшее здание русского посольства.
В роскошных широких коридорах тоже было многолюдно. Под стенами на скамейках и табуретах чадили и шипели керогазы и примусы, что-то булькало в кастрюлях и скворчало и чадило на сковородах. В синеватом дымном воздухе висел густой запах вареной и жареной рыбы. Рыба в Константинополе была самым дешевым продуктом.
– Что поделаешь! – вздохнул Нератов. – Безденежье и бескормица. А люди-то русские, надобно выручать. Вот и живут.
На втором этаже, где размещался кабинет Нератова и его жилые апартаменты, воздух был чище. Кабинет был обставлен дорогой мебелью, сохранившейся еще от его предшественника, и обставлен он был в те времена, когда российское посольство представляло в Турции богатую Российскую империю.
В кабинете Нератов усадил Врангеля в удобное глубокое кресло, сам уселся напротив и, еще раз оглядев его, с удовлетворением сказал:
– Я предполагал увидеть человека, раздавленного последними неудачами и эвакуационными заботами, нуждающегося в длительном отдыхе. Похоже, и телесной крепости и силы духа вам отпущено Господом с избытком.
– Благодарю за комплимент. Сбавлять обороты не имею права, – сказал Врангель. – Молю Бога лишь о том, чтобы ниспослал мне силы не надорваться, неся сей выпавший на мою долю крест. Но давайте поговорим о деле. Вы сказали: улаживали во Франции дела моей армии. Нельзя ли подробнее?
– Да-да! Именно об этом я и хотел вас проинформировать. У них, видите ли, возникла новая идея: ликвидировать нашу армию, точнее, рассеять ее по свету.
– Вы сказали: «у них». Это у кого же? – спросил Врангель.
– Кому первоначально пришла эта мысль в голову, сейчас уже не узнать. Да и не суть важно. На заседании французского правительства ее поддержали едва ли не все. Позже я разговаривал с нашим послом