арсенал, еще страшнее, чем у Рудольфа, прошептал:
– Асмер, выручай! Здесь ты выглядишь прямо Аристотелем среди спартанцев и разных троянцев. Это значит, умный ты, понял? Ну, выглядишь умным. А раз умный, ты не бросайся на меня с кулаками, ладно? И руку от ножа убери. И вообще лучше отойди подальше от этой стены, на нее смотреть страшно…
Асмер хоть и умный, но понял мои слова насчет стены как шутку, кто ж из нормальных мужчин не смотрит на стену с оружием без капанья слюней из пасти и состояния, близкого к оргазму.
– Ну, – поощрил он, – говори. Пока убивать не буду.
– Асмер, – сказал я осторожно, – мы еще когда везли мощи… знал бы, что там камни, кто б меня заставил тащить телегу, как я ее тащил?.. Так вот ты как-то ругнулся одним нехорошим словом… потом я его слышал от Бернарда… А здесь, когда я пытался у одного спросить, кто такие эти… ну… Асмер, держи себя в руках!.. спросить, кто такие оборотники, он меня чуть не убил!
Асмер поморщился: одно дело назвать кого-то дерьмом, другое – рассказывать подробно состав этого дерьма, объяснять цвет и запах.
– Да знаю, у кого ты спрашивал. Уже слышал…
Я поежился.
– Что, все уже знают?
– Да нет, – успокоил он, – просто это мой приятель. У него оборотники увели жену. Нет, не убили, а просто соблазнили и увели. До этого на их ладную семью любовались, ставили в пример, никто бы не подумал, что она может уйти… добровольно. И сколько ему ни объясняли, что оборотники пользуются нечистыми чарами, он все равно в ярости, винит себя, а если удается где изловить оборотника, то он там первый…
– Зачем? – спросил я наивно.
Асмер взглянул с изумлением. Усмехнулся.
– К оборотникам неприменимы обычные нормы чести. Их можно пытать и казнить, несмотря даже на то, что на ином оборотнике могут быть хорошие доспехи и подлинный рыцарский пояс.
– Ого, – сказал я, мотая на ус, что оборотники могут занимать высокие посты. – Жесткая у вас идет чистка рядов.
Асмер зло отмахнулся.
– Если тебе так не терпится узнать о них побольше, иди к Беольдру. Хотя не знаю, зачем тебе такая гадость! Их надо убивать, убивать и убивать, как только увидишь.
Мое сердце радостно застучало.
– А где этот Беольдр? Во дворце?
– В оружейной, понятно, – буркнул Асмер. – В королевской.
– Еще не спит?
– Я не знаю, ложится ли он когда вообще!
Гремя железом, он прошел в дом, я слышал за дверью радостные восклицания слуг. А я тихонько выскользнул из дома. Где находится главная королевская оружейная, уже знаю, видел.
У меня все-таки чересчур современное представление о королевстве, королях и обо всем, что с ними в сцепке. Элитное даже, а то и элитарное. Подсознательно королевскую оружейную представляю как петербургский арсенал времен Петра Великого, а то и Николая Второго, забывая, что королевства в Европе в основном бывали мельче и беднее скотного двора захудалого русского помещика, но все-таки гордо звались королевствами. Это у нас