близко подошла к нему и с такой серьезностью посмотрела ребенку в глаза, что он сразу же почувствовал необычность происходящего.
– Тише, Гарри, – чуть слышно прошептала она. – Не говори громко, а то нас могут услышать. Пришел злой дядя, он хочет отнять маленького Гарри от его мамы и увезти далеко, далеко… Но мамми не отдаст своего мальчика. Она наденет своему мальчику шапочку, пальтишко и убежит с ним…
Занимая мальчика разговором, она в то же время торопливо одевала его. Затем, взяв его на руки и шепнув, чтобы он вел себя тихо, отворила дверь комнаты, ведущую на веранду, и бесшумно выскользнула в сад.
Была холодная звездная ночь. Элиза плотнее укутала ребенка в свою шаль. Охваченный смутным страхом, мальчик совсем притих, обеими руками охватив шею матери.
Старый Бруно – большой ньюфаундлендский пес, спавший у входа на веранду, приподнялся, слегка зарычав, когда она приблизилась к нему, но она ласково окликнула его по имени, и пес, старый любимец и товарищ ее игр, вильнул хвостом и собрался следовать за нею, хоть и не вполне постигая своим простым собачьим умом, что означает эта необычная ночная прогулка. Он несколько раз приостанавливался, оглядываясь на Элизу, не перестававшую быстро двигаться вперед, затем, словно успокоенный своими размышлениями, нагнал ее и побежал рядом с нею.
Через несколько минут они достигли хижины дяди Тома. Элиза остановилась и постучала в окно.
– Кто это такой? – проговорила тетушка Хлоя, соскочив с постели и поспешно отдергивая занавеску. – Клянусь всеми святыми, это Лиззи! Скорее надень куртку, старина. Тут и наш Бруно, он царапается в дверь… Что бы только это могло значить? Я поскорее отопру дверь.
Дверь распахнулась, и свет зажженной Томом сальной свечи упал на искаженное страданием лицо и темные блуждающие глаза беглянки.
– Господи, сохрани нас! Испугаться можно, глядя на тебя! Ты захворала или что над тобой стряслось?
– Я должна бежать, дядя Том и тетушка Хлоя! Я спряталась сегодня вечером в нише, подле комнаты миссис, и слышала, как наш хозяин сказал ей, что продал торговцу невольниками моего Гарри и тебя, дядя Том. Хозяин завтра с утра уедет, а тот в течение дня явится за своей собственностью.
Том стоял, воздев руки к небу и широко раскрыв глаза. Только постепенно осмыслив услышанное, он медленно опустился на стул и уронил голову на колени.
– Но ведь это не может быть правдой! – вскрикнула тетушка Хлоя. – В чем же он провинился?
– Ни в чем он не провинился. Тут другая причина. Хозяину не хочется его продавать, а миссис… она ведь такая добрая… Я слышала, как она просила за нас, но он сказал ей, что все напрасно. Он должен этому торговцу много денег и находится целиком в его власти. Если хозяин не рассчитается с этим человеком, ему в конце концов придется продать плантацию со всеми людьми. Я даже слышала, как он сказал, что у него нет выбора: либо продать этих двоих, либо – всех. Этот человек жестоко прижимает его… Я думаю, что поступаю правильно, а если и неправильно, что ж? Я не могу