всегда. Ты рубашку распахни пошире, пусть Конрад увидит твой нечестивый амулет. И молот на поясе подвесь спереди, чтоб Конрад увидел сразу…
– Что это будет за видок? – удивился я.
Ланселот подумал, поморщился:
– Да, это будет зрелище. А кто-то вообще узрит непристойный для смиренного христианина намек. Тебя не жалко, но и я буду опозорен, что стою с такой… таким рядом. Ладно, просто подвинь так, чтобы стало заметно.
– Что?
– Сэр Ричард, не серди меня. Я говорю про молот.
Он называл меня то Диком, как привык за трудную дорогу из Срединных Земель в Зорр, то сэром Ричардом, как принято по этикету. Меня подмывало предложить плюнуть на формальности и звать Диком всегда, но теперь это будет ущемлением моего рыцарского достоинства, ибо вряд ли он позволит называть себя Лансом или Лотом.
Дорога накатана, небо чистое, за все время только однажды на голову и плечи обрушился холодный ливень, но дороги раскиснуть не успели, солнце выпарило воду и подсушило землю. Мы ехали, везде встречаемые толпами любопытствующего народа. Слух о нашем посольстве к Конраду достигнет Конрабурга намного раньше нас, передвигающихся в тяжелой рыцарской броне и на тяжелых конях, не склонных к легкомысленной скачке.
Через две недели показались стены угрюмого города, выстроенного функционально правильно, без излишеств и украшений, экономически оправданно, зато с высокими стенами, множеством башен, где сразу же заблистали искры на доспехах, на шлемах, остриях копий.
Ланселот проронил угрюмо:
– Заметили… Сигналят.
– Нам? – спросил я.
– Нет, у них свои сигналы.
Стены разрастались, дорога стала шире. На стене народу прибавилось, из дальних башенок к воротам стягиваются любопытные, смотрят сверху, что-то кричат. Ланселот на ходу снял с крючка на седле рог, протрубил звонко и страшно.
Ворота распахнулись. Мы въехали, не останавливаясь и не придерживая коней. Да, либо о нашем прибытии уже знали, либо здесь такая прекрасная организация труда: всех коней моментально расхватали и увели, а нам вежливо предложили следовать во дворец Его Величества.
Дворец короля Конрада славился трофеями, в чем я убедился еще издали. На крыше замерла четверка вздыбленных коней, их привезли из Тер Овенса, когда захватили там столицу и предали мечу всю королевскую семью. Стены облицованы дивными изразцовыми плитками из Кельтуллы, их невозможно ни разбить, ни поцарапать, секрет изготовления утерян в глубинах веков, потому Конрад велел содрать их все до единой и привезти в свой любимый Конрабург.
Когда мы вступили в главный зал, Ланселот взглядом обратил мое внимание на колонны, поддерживающие свод. Из изумительно чистого зеленого камня, похожего на стекло, они выглядели странно изогнутыми, словно две гигантские руки выкручивали мокрую простыню. Странный дизайн, будто и не средневековье, а изыски современных корбюзье. По-моему, эти авангардные колонны выглядят вызывающе в довольно