что рука нолькра непроизвольно потянулась к ножу, счел нужным попятиться. – Или нет. ОН В ДЕСЯТЬ РАЗ МЕНЬШЕ ДЕМОН, ЧЕМ Я! Это снурл! Типичный! Зачем ты вызвал снурла, несчастный?!
– Я?! – возмущенно взвыл Иван. – Это же ты, ты лично диктовал, что и как делать, и хвалил еще вдобавок! Вот и разбирайся теперь, где что напутал.
Озадаченный нолькр погрузился в свои записи. Потом несколько раз обошел пентаграмму кругом, сверяя начертание символов. Снова проштудировал записи. Наконец поднял голову и объявил:
– Ничего не понимаю! Мы все сделали точнее некуда! И-де-аль-но! – На его остром лице было написано выражение полнейшего недоумения и растерянности.
– Может, книга изначально врала? – дрогнувшим голосом предположил Иван.
– Такие книги не лгут.
– Тогда…
– КРОВЬ!!! – Эта ужасная мысль пришла им обоим одновременно.
Все-таки мерзкий торговец их обманул!
… – И что теперь? – вопрошал Иван убито. Надежда на скорое возвращение развеялась в дым. – И что теперь?
– Не знаю… Может, поменять кровь и попытаться еще раз… – очень неуверенно предложил Кьетт.
– НЕТ! Даже не надейся! – взвился Иван. – Хочешь, чтобы я еще кого-нибудь сюда притащил?! В жизни больше не свяжусь с колдовством! Надо найти хорошего мага, и пусть он нас возвращает… Кстати, почему мы сразу этого не сделали? Еще когда были в Зиассе?
– Потому что хороших магов в Зиассе нет, все бежали на север во времена царствования Аззисара Доброго… или, может, его как-то иначе звали… Ассизар? Аззасир?.. Короче, ближайший обретается в двух неделях конного пути, в городе… не помню, но это далеко за пределами Семозийского королевства.
– А ты откуда знаешь? – удивился осведомленности товарища по несчастью Иван.
– Оттуда. Я, в отличие от тебя, ситуацию изучал, а не дрых чуть не до вечера с похмелья!
– Скажите пожалуйста, исследователь какой! – оскорбился Иван. – А ты сколько дрых у меня в общаге?! Сутки напролет!
– У тебя я не дрых, а помирал, – с достоинством парировал нолькр и, спохватившись, кивнул в сторону снурла, продолжавшего лежать неподвижно в расслабленной позе. – Слушай! Надо это… тело из пентаграммы извлечь, пока совсем не задохнулось! Зачем нашему доброму графу лишний труп в доме? – «Тело» уже начинало синеть.
Пришлось же им с тем снурлом повозиться! Кое-как за руки за ноги выволокли из пентаграммы («тяжелый, зараза!»), провезли упитанным задом по полу, размазывая мел, по команде «раз-два, взяли!» водрузили на широченную скамью под окном. Скамья скрипнула. Иван утер пот со лба, Кьетт сказал. «Фу-у! Вот туша, прости господи! Не иначе, из мирных краев!»
Но даже вызволенный из душной пентаграммы и обихоженный снурл еще долго не желал приходить в себя, хоть и обмахивали его листом пергамента на манер веера, и в лицо дули, и по щекам шлепали, и перо, прилипшее к лапе василиска, под носом сожгли, едва упомянутый нос не подпалив (не со зла, по неопытности). Наконец Кьетт потерял всякое терпение и пустил в ход какую-то магию.