всегда сохранял внешнее спокойствие? Майлс обвинял ее в том, что она не мама, а вертолет: сплошной шум и суета, никогда не выпускает своих детишек из поля зрения, но если это так, тогда он спутник, вращающийся по такой далекой орбите, что ему нужен мощный телескоп, чтобы увидеть, что творится в собственном доме. Видимо, этому его тоже обучали в медицинском колледже. Майлс прекрасно усвоил, как справляться с собственными эмоциями.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Вообще-то я мог сказать и еще меньше. Обычное дело.
– Я слышала от Молли – ей говорил Брайсон, – что Зак вел себя очень странно после тренировки. Мне кажется, он не так спокойно переживает разрыв с Амандой, как кажется со стороны. Ты бы с ним поговорил.
– Я взрослый мужчина, он подросток. Разговорами тут не поможешь. – Майлс улыбнулся жене. – Вперед, действуй.
– Ты о чем?
– Тебе же до смерти хочется расспросить его о том, что происходит. Ты ничего не можешь с собой поделать, поэтому – вперед! Выслушай сына и поверь ему, когда он скажет, что Аманда тут ни при чем. Ему семнадцать. Я в его годы…
– Твое буйное прошлое не служит утешением. – Она чмокнула мужа в щеку и перелезла через него, чтобы выбраться из кровати. – Я скоро.
– Поверь, я знаю.
Джуд, улыбаясь, вышла из спальни.
На втором этаже повсюду горел свет. Как обычно, ни один из ее разумных детей не освоил невероятно сложную координацию руки и глаза, необходимую, чтобы щелкнуть выключателем. Она остановилась у дверей Мии, прислушалась. Оказалось, что дочь разговаривает по телефону. Либо с Лекси, либо с Тайлером.
Джуд прошла дальше, к комнате Зака. У закрытых дверей она помедлила, решив, что не станет забрасывать его вопросами или советами. На этот раз она будет просто слушать.
На стук ответа не последовало. Тогда она снова постучала, объявила вслух о том, что входит, и распахнула дверь.
Сын сидел за черным пультом, ощущая себя пилотом самолета-истребителя, кем на экране он и был.
– Привет, – сказала Джуд, входя в комнату. – Чем занимаешься?
– Пытаюсь пройти этот уровень.
Она опустилась рядом с ним на черный потертый ковер. Когда-то эту комнату отделывал профессионал, но потом, спустя годы, весь дизайн поменялся благодаря Заку. Дорогие обои шоколадного цвета спрятались под киноафишами. Книжные полки превратились в археологические витрины его детства: кладбище мультяшных героев, гора пластиковых динозавров, стопки кассет с видеоиграми, зачитанный до дыр «Капитан Подштанник»[5] и пять книг о Гарри Поттере.
Ей хотелось спросить: «Мы можем поговорить?», но, когда обращаешься к мальчишке-подростку (да и к любому мужчине), это все равно что предложить: «Позволь, я прогоню твой сплин».
– Давай угадаю, – сказал Зак. – Ты думаешь, я подсел на наркотики? Или распыляю граффити? Может, тебя волнует, что я девчонка, заключенная в мужское тело?
Джуд невольно улыбнулась.
– Как меня здесь неверно понимают.
– А ты всегда тревожишься из-за всякого дерьма.