и тяжело вздохнул. «Да, правильно мама говорила: дешево хорошо не бывает! Однако починить ботинок еще можно, тем более толстая резиновая подошва вполне сохранилась. Только вот как? Возвращаться в Переяславку и просить кого-нибудь зашить дыру? Ха! Засмеют! Скажут: что это за мастер, если он не может отремонтировать свою обувку! Эх, настоящее натуральное хозяйство! Придется придумывать что-то совсем легкое, летнее… Гениально! Пущу в дело свои собственные нежные пятки: буду ходить босиком, как и остальные ребята! Тяжело с непривычки, зато не надо заботиться о том, что утром надевать. Ну в крайнем случае попрошу кого-нибудь сплести мне лапти. Не откажут! А дыру заштопаю потом, у бати должны быть иголки и нитки».
Решив возникшую проблему, молодой гений разулся и, повесив ботинки на шею, медленно похромал по извилистой тропинке в сторону Болотного. Скакать ретивым конем и стучать палкой по окружающим деревьям, не глядя себе под ноги, уже не хотелось. Во-первых, не дай бог кто-нибудь увидит. А во-вторых, одно из последствий такого неподобающего для мастера поведения в настоящее время болталось на связанных шнурках и поочередно с целым собратом било ему в грудь оторванной подошвой, напоминая о доме.
О доме… Маму в последнее время он вспоминал часто, и почему-то всегда такие воспоминания были светлыми и приятными, хотя сам год назад мечтал уехать подальше от ее постоянных нотаций и ругани. Сам себе Вовка это объяснял тем, что плохое быстро забывается, а хорошее остается навсегда, напоминая о детстве. Том самом счастливом периоде, который у каждого человека прекращается в разное время. У кого-то и в тридцать лет это самое младенчество играет где-то там… в пятой точке, а вот у него оно закончилось в начале прошлого лета. И не сказать, что он был сильно против такого развития событий, просто лицо мамы нет-нет да и всплывало в памяти. А в последнее время – постоянно.
«Это ничего, я переживу, даже плакать почти не хочется… Зато с батей мы теперь неразлейвода! А уж какую аферу провернули! Это был самый настоящий заговор!»
Вовка зажмурился от удовольствия, но тут же одернул себя, чтобы счастливое выражение не оставило даже малейших следов на его лице. За то, что они сотворили, не только не погладят по головке, а спустят три шкуры и прогонят на все четыре стороны! И это в лучшем случае.
Однако деваться было некуда: все говорило о том, что вскоре из-под пера воеводы выйдет новая Русская Правда, выдержки из которой часто приводил Радимир на вечерних посиделках. Это было лучше, чем жить без закона, но ветлужцам на первых порах был необходим не сборник по уголовному праву, а нечто совсем другое: краткий свод привлекательных правил, который легко запоминается и может разойтись по городкам и весям без каких-либо усилий с их стороны. Такой закон, который может сплотить ветлужцев в одно целое и привлечь новых людей из окрестных мест! А что можно взять из Русской Правды, помимо запретов и наказаний?
Конечно, помимо всяких слов нужны дела, лучшие условия жизни для людей и защита новых поселений. Кроме того, необходимы хоть какие-нибудь