майла. – Это грустно. Мне нравилась странная чародейка. И эльф мне нравился. Но эльфа уже нет. И ее не будет…
– Салзар!
– Я думаю. Не мешайте.
– Думайте быстрее, она почти не дышит!
– Еще есть время. Эльф умирал в течение тринадцати минут…
– Она не выдержит столько! Сделайте что-нибудь! Омстика[1] – ваша специализация. Разбейте контур. Сделайте хоть маленькое отверстие. Я думаю, если убрать кристалл, связь оборвется.
– Резкий обрыв убьет ее.
– Есть другие идеи?
– Если бы… Хорошо, я попробую. Только молчите.
Некромант всмотрелся в окутывавшее девушку плетение. Контур от нежити? Или контур от жити? Линия Омсты проста и понятна: мертвое к мертвым, живое к живым. Здесь же что-то непостижимое. Живое к мертвым? Мертвые к живым? И то и другое сразу? Извилистая линия обегала рисунок, перекрывая как вход, так и выход. Линия Омсты, до которой не додумалась бы и сама Неизбежная: черта, отделившая от всего света давно умершего эльфа и живую, пока еще живую волшебницу – мертвое и живое словно единое целое.
– Смотрите, – указал он Медведю на истонченное место в защите. – Здесь можно разделить потоки. Но я могу гарантировать всего несколько секунд. Успеете достать камень?
– Должен.
Салзар собрался с силами. Работать с чужими чарами сложнее, чем создавать свои. А учитывая то, какие странные чары сейчас ему нужно взломать, в успех почти не верилось. Если бы он знал, то взял бы с собой нож…
– Приготовьтесь, – кивнул он наставнику.
Ворон коснулся наполненного силой рисунка. Купол вздрогнул, серебристые нити зашевелились, словно разбуженные змеи, но, вопреки опасениям некроманта, не сплелись еще крепче, а как будто ослабили связь. Шевельнулась внутри круга девушка, тяжело и протяжно вздохнула, и азгарец, вдохновленный успехом, продолжил расплетать окутывающий ее кокон. Напоенное магией кружево поддавалось неохотно и медленно, но поддавалось. Расплетались ниточки, оскудевал питающий их поток. Если продолжать так и дальше, то удастся разрушить защиту полностью. Но рисковать и терять время не хотелось. Образовавшаяся в плетении брешь уже позволяла вынуть кристалл, прерывая связь между прошлым и настоящим.
– Давайте!
Марко протянул руку и тут же отдернул: под внешним, уже потухшим контуром оказался еще один. И слабых мест в нем не наблюдалось.
– Это конец, – прошептал некромант. – Омстика-тэ. Вывернутая, как и все в этом ненормальном плетении! Вы видите? Видите?
– Да. – Медведь опустился на колени и с тоской провел ладонью по незримой стене.
Плетение, изначально предназначавшееся для того, чтобы удерживать всякого рода умертвия, в исполнении его ученицы стало нерушимой преградой для живых.
– Можно я заберу ее? – присела рядом лафия. – Потом, когда она совсем умрет? Похороню возле родничка. Тоже. Буду приходить еще и к ней.
– Нет, – абсолютно машинально ответил Салзар, глядя на тело