слова могли испортить дело. Когда кровь свернулась, Роман зачерпнул пригоршню воды из ведра и уронил несколько капель в ранку так, чтобы жидкость слегка выступала над поверхностью кожи наружу, но ни в коем случае не пролилась.
– Это простая вода? – опять не удержался от вопроса Юл.
Но простой эта вода казалась лишь в первую минуту, затем она сделалась непрозрачной и засверкала серебром, образовав живую нить. Пинцетом Роман аккуратно извлек серебряную змейку из раны. Она переливалась и сверкала и не собиралась ронять капли. Юл даже протер глаза, – таким невероятным казалось увиденное.
– Теперь нам нужны волосы. Возьми-ка ножницы и срежь у меня несколько прядей, – приказал Роман.
– Слушай, давай не будем, а! – испугался вдруг Юл. – Я передумал. Не хочу.
– Если бросить водную нить на землю, не сплетя ожерелья, нам обоим крышка.
Юл повиновался без всякой охоты. Пока он срезал с Романовой головы пряди, тот незаметно поднес нить к губам и тронул серебристую поверхность языком. Внутри не отвердевшей субстанции оказалась частичка его слюны. Теперь ожерелье мальчишки связано с ожерельем Романа навсегда. Ожерелья будут слышать друг друга не за сотни метров, как обычные колдовские обереги, а за десятки, за сотни километров. Зачем ему это? Он и сам не знал. Просто хотел быть связанным с Юлом. В ученики брал, что ли? Кто знает. У него еще не было учеников, кроме Тины. Да и та мало чему научилась. Не считая постельных экзерсисов, конечно.
Мальчишка ничего не поймет – нить станет чуть более мутной – только и всего. Власти это никакой не даст. Хотя как посмотреть… Возможность чувствовать другого, слышать на расстоянии – тоже власть.
Колдун протянул пинцет с нитью Юлу, а сам разобрал пряди волос на косицы и принялся вплетать серебряный волос меж волос человеческих. Когда плетенье было закончено, Юл с удивлением заметил, что каждая косица в ожерелье приобрела свой цвет – от темно-красного до бледно-голубого. Роман надел ожерелье на шею Юлу, и водная нить замкнулась сама собой.
– По-моему, оно мне велико, – заметил Юл, просовывая пальцы под плетенку.
– Ты же вырастешь. У тебя взрослого шея будет толще, чем теперь. Только не вздумай нажрать выю на манер нового русского. Ожерелье задушит. Нить можно растянуть, но немного. Это всегда надо учитывать.
– Вырасту? – переспросил парнишка, робея. – Я что же, долго буду его носить?
– Всю жизнь, – ответил Роман.
– Что?! – Юл задохнулся: опять этот тип устроил ему ловушку. – Выпусти меня немедленно! – завопил он, сжимая кулаки. – Я не хочу таскать ошейник всю жизнь!
– Разве оно тебе мешает? Чего ты орешь?! Я даровал тебе возможности, о которых ты даже не подозреваешь.
Юл схватился за шею и хотел сдернуть сплетенное ожерелье, но не тут-то было! Водную нить никому не под силу разорвать.
– Сними его немедленно! – кричал, вновь и вновь дергая за ожерелье.
– Не в моих силах. Снять ожерелье невозможно.
«Почти», – уточнил про себя колдун. Роман смотрел на мальчишку, как на глупого кролика, который ненароком угодил в капкан