Продолжайте, Алби. – Его слова удивили меня и по-настоящему заинтересовали. Бедняга! Оказывается, он – представитель творческой профессии… Его слова лишний раз доказывали, что нельзя судить человека по его внешнему виду. Выступал в варьете – а посмотрите на него сейчас! Господи, неужели и я когда-нибудь такой стану? Буду бездомной, совсем спятившей старухой, которая таскает все свое имущество в паре пакетов…
– У меня были пудели, – сказал он. – Пудели – они очень умные. Быстро всему обучаются. У меня три их было. Мими, Чау-Чау и Фифи. Исполняли разные трюки. Ты и представить себе не можешь, до чего они сообразительные! Играли в футбол, ходили на задних лапах, изображали мертвых. Мими возила Фифи в детской коляске, одетая как няня, в кружевном чепце, а на Фифи я надевал детский чепчик. Но самым умным из них все-таки был Чау-Чау. Он у меня считал и угадывал цифры. Бывало, я поднимаю карту с цифрой, а он лает нужное число раз. Конечно, мне приходилось подавать ему сигнал, но зрители-то этого не видели! Чау-Чау был самым лучшим моим псом, и учить его было одно удовольствие. Очень он уважал крепкое пиво. Бывало, готов был что угодно сделать ради кружечки пивка.
– Хотелось бы мне взглянуть на ваше представление, – искренне сказала я, но не спросила, отчего он перестал выступать. Если честно, мне и знать не хотелось. Может быть, просто спад спроса на варьете, но, скорее всего, все дело было в его пристрастии к спиртному. Наверное, Алби начал выходить на сцену пьяным, пару раз не мог выступать, подвел устроителей – и конец. Интересно, что случилось с Мими, Чау-Чау и Фифи.
Как будто прочитав мои мысли, он сказал:
– Когда я перестал выступать, я уже не мог их прокормить. Я и себя-то не мог прокормить, не то что их… Умные они были собачки. Их забрала одна женщина и обещала пристроить в новые семьи. Надеюсь, она хорошо их пристроила. Я просил ее, чтобы их взяли вместе. Они ведь привыкли друг к другу. Но, наверное, их все-таки разлучили. Кто ж захочет взять сразу трех собак? Они, наверное, очень тосковали.
Я подумала, что тосковали не только пудели.
Старик взял себя в руки – как мне показалось, с большим трудом.
– Ну а чем ты еще занимаешься? – спросил он. – Как подхалтуриваешь, как говорится у нас в профессии? – Он явно решил, что мы с ним коллеги, люди искусства.
– Помогаю другим искать разные вещи. Исполняю работу детектива – неофициально, конечно, – ответила я, стараясь не выглядеть самодовольной.
Старик поставил стаканчик на лавку и уставился на меня во все глаза:
– Выходит, ты вроде частного сыщика?
– Вроде, хотя и не по-настоящему. У меня нет конторы. Пришлось бы вести бухгалтерию, платить налоги и все такое. А я работаю неофициально. Без лицензии.
– И как… – очень медленно произнес он. Когда я позже вспоминала его слова, то сообразила, что он говорил очень серьезно. Мне бы тогда встать и убежать, но я сдуру не сообразила. – И как, получается?
– Да вроде неплохо, – ответила я, хотя меня и кольнула совесть, потому что до сих пор мне пришлось расследовать всего одно дело. Но оно мне замечательно удалось,