все бумаги. Я подъеду через час.
Не дожидаясь ответа генерала, Гуров повесил трубку. Полковник никогда не отличался особой дипломатичностью. Отсутствие умения играть в закулисные игры было одной из причин, по которой Гуров со всеми его талантами не дослужился до генерала. И вряд ли когда дослужится.
Однако с контрразведчиками ему работать уже приходилось. И не раз. Гуров прекрасно знал о том, какого они высокого мнения о себе. Поехать с отчетом в милицию, к равному по званию, для любого из них было равносильно оскорблению. И ничего хорошего из такого начала сотрудничества не получилось бы.
Когда Гуров просил Кулагина подготовить документы через час, он думал отнюдь не об удобстве сотрудников ФСБ в целом и полковника Бурдина в частности. Прежде чем посетить здание на Лубянке, Гуров собирался заехать в Центробанк.
Как и большинство жителей России, не имеющих никакого отношения к финансовой деятельности, полковник очень приблизительно представлял себе, чем занимается Центробанк, кроме не совсем успешной, если не сказать хуже, регулировки курса доллара.
Углубляться в тонкости финансовых операций не входило в планы Гурова. Полковник хотел лишь понять, кто, зачем и как переводит деньги в Центробанк.
Гуров ни минуты не сомневался, что в Центробанке встречать его с цветами никто не будет. В лучшем случае посоветуют пойти и успокоить зуд любопытства в другом месте. В худшем – пообещают устроить неприятности на службе. Мало ли, что он полковник. В Центробанк не каждого генерала пустят! Вот тут-то и должен был пригодиться Кулагин...
В Центробанке все получилось так, как и предполагал Гуров. Встретили его довольно прохладно и общаться не захотели. Пришлось открывать свои козырные карты. Имя генерала Кулагина подействовало магически: к Гурову стали относиться, как к родному.
Через три минуты после звонка на Лубянку полковник уже сидел в отличном кресле шикарного кабинета заведующего отделом поступлений и пил крепкий турецкий кофе. Сам заведующий в это время самозабвенно рассказывал о принципах работы Центробанка.
Некоторое время Гуров не вмешивался в его монолог. Но когда речь заведующего стала здорово походить на абракадабру, полковник не выдержал. Он отставил в сторону чашку с кофе, взял предложенную сигарету и попросил:
– А теперь, господин Демченко, повторите то же самое, но так, чтобы понятно было и ребенку.
От такой просьбы Демченко оторопел. Он и помыслить не мог, что в банк пришлют человека, который ни бельмеса не понимает в финансах. То, что подумал заведующий отделом, сам он, конечно, не сказал. Но для Гурова не составило труда прочитать мысли Демченко по его лицу. Заведующий подумывал о чем-то вроде того, что с таким пеньком, как Гуров, не стоит вообще разговаривать. Только время зря потеряешь.
– Господин Демченко, будьте столь любезны и переведите мне все на простой русский язык, – усмехнувшись, повторил Гуров. – И не нужно особо углубляться в подробности! Просто скажите мне, кто и зачем может переводить деньги