не испугалась! – воскликнула Миванвей. – Каждый вечер ждала встречи и рада, что он наконец пришел. Может быть, появится еще раз, и тогда я обязательно попрошу прощения.
На следующий день, едва спустились сумерки, вопреки настойчивым просьбам сестры остаться дома и отдохнуть Миванвей снова отправилась на свою обычную прогулку, а Чарлз в тот же вечерний час вышел из гостиницы.
И опять Миванвей увидела его стоящим в тени скалы. Джентльмен твердо решил, что, как только видение появится, обязательно заговорит, но стоило молчаливой фигуре остановиться рядом и взглянуть печальными глазами, самообладание тут же его покинуло.
Он ни на миг не усомнился, что стоит лицом к лицу с материализованным образом любимой жены. Мы привыкли смеяться над чужими призраками, считая их фантазиями больного воображения, но свои узнаем мгновенно и безошибочно. К тому же на протяжении целых пяти лет Чарлз Сибон общался с людьми, твердо верившими, что мертвые живут рядом. Однажды, собравшись с духом, он почти заговорил, но в тот же миг фигура возлюбленной отпрянула, и с пересохших губ слетел лишь слабый вздох. Как и в прошлый раз, видение спустилось в долину и скрылось из виду.
Однако в третий вечер оба явились на место встречи, вооруженные непоколебимой решимостью.
Чарлз заговорил первым. Как только печальный призрак приблизился и окинул его грустным взглядом, он вышел из тени и остановился на тропинке.
– Миванвей!
– Чарлз! – отозвался призрак.
Оба говорили подобающим случаю шепотом и с тоской смотрели друг на друга.
– Ты счастлив? – спросила Миванвей.
Вопрос может показаться достойным дурного фарса, однако не стоит забывать о том, что молодая леди выросла в семье священника старой закалки и с детства впитала убеждения, которые в те времена еще не считались устаревшими.
– Настолько, насколько заслуживаю.
Печальный ответ отозвался в сердце Миванвей новой болью: ведь она поняла слова по-своему.
– Как можно быть счастливым, потеряв тебя? – продолжал Чарлз.
Подобный ход мысли обнадеживал прежде всего потому, что освобождал от мучительной тревоги за будущее любимого. Пусть сейчас он и переживал острые страдания, но впереди брезжила надежда. К тому же слова звучали весьма приятно, а я вовсе не убежден, что легкий флирт с призраком мужа пугал молодую вдову.
– Сможешь ли ты простить меня? – спросила Миванвей.
– Простить тебя?! – изумленно воскликнул Чарлз. – Нет, это я должен молить о прощении! Вел себя, как последний глупец, как чудовище, недостойное твоей любви.
Призрак оказался истинным джентльменом, и Миванвей окончательно забыла о страхе.
– Виноваты оба, – возразила она, и в этот раз голос прозвучал более уверенно. – Но я особенно. Обижалась, словно капризный ребенок, и не понимала, насколько глубоко любила.
– Ты меня любила! – повторил призрак Чарлза таким тоном, как будто слова приносили умиротворение.
– А разве ты сомневался? – спросил