о чем они говорят. Корреспондент пошутил насчет спасителя поселка с «простыми русскими именем-фамилией: Андреас Илиади», потом они заговорили о погибших собаках, убитых волках… Потом… Оксана не нашла в себе силы выключить телевизор. Она с ужасом смотрела на тела разорванных небольших песиков, на мешки, в которых были убитые волки и их детеныши. И ей стало совсем плохо и страшно, когда пошла нарезка из фильмов об охоте на волков. Звери бежали по открытому полю, вздрагивали от попавших в них пуль, падали в свою кровь, лежали неподвижно…
Когда Вера вошла к ней с подносом, на котором стояли вазы с фруктами, Оксана сидела на кровати, крепко сжав руки на коленях. Ее глаза стали огромными.
– Что ты такое смотришь? – Вера взглянула на экран, сразу взяла пульт и выключила телевизор.
– Ты представляешь, волки разорвали собак, а охотники убили волков и их детенышей…
– Это никому не стоит представлять. Не понимаю, зачем такое показывать? Я никогда не смотрю передачи и фильмы о животных. Им невозможно помочь.
– Да, – потрясенно проговорила Оксана. – И этот красивый парень, который вроде бы спас поселок, – не спас ни собак, ни волков, ни волчат…
– Рановато ты стала рассматривать красивых парней, – ворчливо сказала Вера. – Я так понимаю, фрукты тебе уже не нужны. Я поставлю. А ты спи, как собиралась.
Оксана закуталась с головой в одеяло и быстро уснула, только сон был ни сладким, ни ласковым, ни теплым. Он был слишком горячим и тревожным. Она металась по снегу, не знала, кто за ней гонится: волки или охотники. Она падала в кровь и видела мертвых зверей. А когда поднималась и хотела закричать, понимала с тоской, что он уходит. Он ее не спасет, этот человек с карими глазами, волной волос над широким лбом, пирсингом в ухе. Он уходил все дальше и дальше. Оксана проснулась, провела ладонью по мокрому лбу. Сердце колотилось. Может, Юра прав был, когда говорил, что после стресса, который она пережила при нападении, ей не помешал бы психотерапевт. Конечно, стресс быстро не проходит. Она еще ни разу сама никуда не ездила за время своей жизни здесь. Но психотерапевт… «Это лажа, – скептически подумала Оксана. – «Вы хотите об этом поговорить?» Вот все, что они умеют. А лицензии покупают у других мошенников». Нет, у нее все нормально. Эмоциональность все же лучше, чем тупость. Ей хочется уединения, ее не тянет к людям, но она может купить себе для души, например, котенка. Да, пушистого, ярко-рыжего котенка. Перса. Хотя у них нет носа. Лучше ангорский или сибирский.
– Я тебя не разбудил? – позвонил Юрий.
– Нет. Я только что проснулась.
– Просто я не сказал, что сегодня у нас могут быть вечером гости. Это семья – мои давние друзья, соседи. Ты не против?
– Нет, конечно. А что надеть?
– У тебя пока небольшой выбор. Надень синее платье. Оно тебе очень идет.
– Хорошо. Я спросить хотела: ты любишь кошек?
– Никогда об этом не задумывался. А что?
– Можно, я куплю себе котенка?
– Оксана, – отчетливо произнес