винтов сменился размеренным рокотом, за иллюминаторами мелькали белые облачные кручи. Я разглядывал пассажиров, стараясь не упускать деталей.
Около сорока человек, большинство – рядовые. Как мужчины, так и женщины. В полном легионном снаряжении – серо-зеленые потрепанные плащи со звездой Стеллара, шлемы, полностью скрывающие лицо, и массивные нагрудники из тусклого серебристого металла. Почти все бойцы после взлета сняли тяжелые части брони и расслабленно дремали. Без шлемов они сразу обрели индивидуальность и оказались совершенно разными, настоящий интернационал. Я также заметил несколько раненых в повязках, двоих – в бессознательном состоянии, зафиксированных на носилках. Возле них – женщину-легионера с эмблемой змеи и чаши на белой нарукавной повязке. Прикрепленный медик? Значит, Легиону все-таки выпало с кем-то подраться, раз есть пострадавшие?
Меньшинство, отличавшееся уже знакомым мне легким снаряжением и молодостью – наверняка трибуты. Мальчишки и девчонки, всем – не более двадцати лет. И тоже – абсолютно непохожие друг на друга цветом кожи и разрезом глаз.
Темнокожая девушка, сидевшая справа, заметила мой взгляд, обшаривающий салон, незаметно дотронулась локтем, подмигнула:
– Прием, Грэйхольм. Ты как?
– В целом нормально, – я ощутил исходящий от нее живой интерес и подмигнул в ответ.
– Нам тут, короче, приказано за тобой присматривать, – она улыбнулась, показав красивые белые зубы, – По прилету сразу сдать в медком. Говорят, у тебя с головой не все в порядке. Это правда?
– Можно и так сказать, – уклончиво ответил я.
– Свен, расслабься, лететь двадцать часов. Расскажешь, как выжил в А-Зоне? – она наклонилась ко мне. – Тут уже такие байки рассказывают, святые котики! Что было там, с рейдом Горбача? Вся девятнадцатая погибла, и Мария тоже?
– Кто такая Мария?
– Старшая сестра Тигриса. Такая черненькая, из Джайпура, из третьего круга. Ты что, не помнишь?
Мария? Я вспомнил группу легионеров, погибшую у места моего появления на свет. Вспомнил темноволосую девушку, ставшую добычей Тьмы и преследовавшую меня по улицам разрушенного города. Свен Грэйхольм, вероятно, был не единственным трибутом в том рейде.
– Все, кроме меня, погибли. Я не помню, как именно. Сильно прилетело по голове. Пришел в себя, когда все уже были мертвы. Морфы дрались друг с другом из-за наших тел. Огромные твари… Я убежал, потом нашел старую подземку. Почти сутки выбирался оттуда…
– Короче, вообще ничего не помнишь? – глаза девушки расширились.
– Вообще ничего. Даже собственное имя. Память начисто отшибло. Говорят, травматическая амнезия. Тебя, кстати, тоже не помню.
– Серьезно? А как же ты будешь дальше обучаться?
– Понятия не имею.
– Святые котики. А я-то смотрю, ты какой-то странный, как будто другой. Ева просто офигеет! – неожиданно хихикнула собеседница. – Ты же погибшим считаешься, в курсе?
– Ева?
– Ну, типа твоя подружка, – усмехнулась