было ни грамма настоящей картошки, я старалась оставаться спокойной и не подавать вида, что я не слушаю, о чем говорят парни с Зоей. Артемий рассказывал что-то про свою двоюродную тетю, которая снова вышла замуж, в этот раз за представителя старшего класса. Он упоминал марки машин, названия районов Омеги и каких-то страусов. Я задумалась, сколько же людей в Омеге не получают по заслугам. Фермеры среднего класса трудятся на огромных полях на окраинах города-государства, пашут, сеют, ухаживают за посевами, в том числе и за картофелем. Вечером эти фермеры сидят над маленькой мисочкой пюре из каких-то веществ, идентичных картошке, но ею не являющихся, (каких именно уточняйте у нашей учительницы химии, она любит подискутировать на эту тему), в то время пока выращенный ими картофель медленно стынет на тарелках элиты, которые в тот день сидели дома и ничего не делали…
– А ты, как, за? – голос Артемия прерывает цепочку моих мыслей. Я не понимаю, о чем он спросил, поэтому уточняю:
– А что за вопрос?
– Они собрались поехать куда-нибудь на выходные, – объясняет мне Зоя. – К Артемию родственники приезжают, а он их терпеть не может, вот и решил сбежать.
– Не сбежать, а предложить вам приятно провести выходные дни!
– Ты сам говорил, как этот твой новый дядя запугивал тебя, как ты его теперь боишься!
Егор в это время жевал, а затем, громко сглотнув, прервал их спор:
– Как насчет Заповедника Трех Птиц?
– Хорошая идея, – соглашается Зоя. – Но как мы туда доберемся?
– Я думал, пешком…
– Думал он! Ты хоть знаешь, насколько он далеко?
– Можно и на машине, – предлагает Артемий.
Все трое смотрят на меня. Из всех нас только у моей тети есть машина. Старая, маленькая, пыхтящая, но все же транспорт. Я понимаю, что последние слово за мной.
– Если тетя согласится.
– Ты же постараешься ее уговорить, несмотря ни на что? – смущаясь, спрашивает Егор.
– Ага, даже если температура будет под сорок, она вас повезет. Гарантирую!
Заслышав сарказм в моем голосе, Зоя бросила на меня строгий косой взгляд.
– Слушай, ты, как всегда, наш последний шанс, – с неожиданной мольбой в голосе сказала она. – Я не вытерплю еще два дня со своими патриотами-родителями. Артемий не хочет даже видеть своих высшего класса родственничков. Егору просто скучно.
Что-ж, все, как обычно, зависит от меня.
Я киваю, затем вновь опускаю голову и встречаю перед лицом тарелку. Настроения совсем нет. Меня уже начало воротить от вида лишь так называемой «еды» в тарелке, звона вилок и ножей, шума, который смолкнет лишь после звонка, когда у учеников не будет выбора, кроме как заткнуться и слушать учителя. Я предложила выйти из столовой, к чему Егор отнесся с недовольством:
– Я же еще не доел!
– Болтать меньше надо было, – отвечаю я жёстче, чем следовало бы.
– А ты чего такая злая? – по-ребячьи