Цвет махаона. Павел Николаевич Алексеев

милый, – сказала Джессика. – Я попробую завтра поговорить с начальником, но ничего не обещаю. Сам знаешь, нужен опыт.

      Билл это понимал, но не терял надежды, что она сможет договориться.

      – Джесс, я быстро учусь! – убедительно говорил он. – Я думаю, у меня получится.

      Джессика взглянула на него, поцеловала в щёчку и спокойно ответила:

      – Дорогой, я знаю, что ты очень способный. Но этого начальству мало.

      Билл в эту минуту переключился на Чарли. Он подбежал к сыну и смеясь начал щекотать его за бока. Мальчик хохотал, вырывался и брыкался. Джессика посмотрела на двоих «детей» тяжело вздохнула и вернулась в кухню. Каждый вечер после работы был однообразным. Она готовила ужин, принимала ванну, а в конце дня укладывала сына спать. Билл обычно с работы приходил позже, часам к девяти.

      Билл вернулся из большой комнаты и подошёл к ней. Джессика услышала сопение за спиной. Он прикоснулся щетинистой щекой к её хрупкой шее, положил свои руки ей на бёдра и начал делать плавные движения влево вправо, влево вправо. Билл представлял себя в танце и мелодично мычал, продолжая управлять талией Джессики.

      – Прекрати, – нервно сказала она и отшагнула в сторону. – Что ты делаешь?

      – Просто, – улыбнулся Билл. – Тебе не нравится?

      – Не видишь, я мою посуду? Мне сейчас не до танцев!

      – Тебе, я смотрю, вообще не до чего! – рассердился Билл. – Последние полгода ты ведёшь себя странно, бесишься на ровном месте, срываешься на меня. В чём дело?

      – Билл… милый, – успокоилась она. – Прости, не знаю, что на меня нашло. Может, устала.

      – От чего? Бумажки перебирать? – взвинтился Билл.

      – Что? – закричала Джессика. – Я бумажки перебираю? Да ты не представляешь, чего мне стоит зарабатывать на фабрике эти чёртовы деньги. Я, можно сказать, одна тяну всю семью, а ты ещё и рычишь. Какой же ты козёл!

      – А я не тянул семью? Не приносил деньги в дом? Вспомни, кто на себе всё держал, пока ты в колледже училась. Если бы я продолжил учиться тогда, то у нас бы дом за долги отобрали. И это я плохой?